Том 2. Суперсыщик Калле Блумквист - [27]

Взяв бумагу и ручку, Калле написал:

«Стокгольм, криминальная полиция…»

Затем он некоторое время грыз ручку. Теперь необходимо было написать так, чтобы они поверили, будто пишет взрослый человек! А иначе они, эти дурни, пожалуй, бросят письмо в корзину для бумаг. И Калле продолжил письмо:

«Поскольку это исходит из газет, у вас, на Банергатан, произошла кража со взломом. Так как вами, возможно, зафиксированы какие-нибудь отпечатки пальцев, я посылаю вам таковой — в надежде, что он совпадет с каким-нибудь из обнаруженных вами. Дальнейшие разъяснения могут быть высланы вам бесплатно.

Карл Блумквист, частный сыщик.

Стургатан, 14, Лильчёпинг».

Он немного поколебался, прежде чем написать «частный сыщик». Но потом подумал, что стокгольмская полиция никогда его не увидит и с тем же успехом может пребывать в уверенности, что письмо написано господином Блумквистом, частным сыщиком, а вовсе не Калле, тринадцати лет от роду.

— Вот так! — сказал Калле и лизнул конверт. — А теперь быстрее к Андерсу и Еве Лотте.

11

Андерс и Ева Лотта сидели на чердаке пекарни, в штаб-квартире Белой Розы. Уютнее этого убежища не придумаешь. Кроме штаб-квартиры, чердак служил еще и складом товаров и местом хранения отслужившей свой срок мебели. Тут стоял белый комод, недавно выселенный из компоты Евы Лотты, в углу были свалены старые стулья; был там и ободранный, видавший виды обеденный стол, который отлично подходил для игры в пинг-понг в дождливые дни. Но как раз теперь у Андерса и Евы Лотты не было времени для игры в пинг-понг. Они были чрезвычайно заняты изготовлением «секретных бумаг». По мере того как бумаги были готовы, Андерс складывал их в жестяную коробку — величайшее сокровище Белой Розы. В ней хранились священные реликвии прежних войн Белой и Алой Розы: мирные договора, секретные карты военных действий, камни, испещренные диковинными письменами, и множество других предметов, которые лишь непосвященному показались бы старым хламом. Однако для воинов Белой Розы содержание коробки представляло собой ценность, за которую можно, не задумываясь, пожертвовать жизнью и пролить кровь. На шнурке вокруг шеи предводитель Белой Розы днем и ночью носил ключик от этой коробки.

— Куда запропастился Калле? — спросил Андерс, положив только что сфабрикованный документ в ящик.

— По крайней мере час тому назад он сидел на развилке клена, — сказала Ева Лотта.

В тот же миг на чердак взлетел Калле.

— Кончайте с этой мурой! — переводя дух, сказал он. — Немедленно заключаем мир с Алыми. В худшем случае пойдем на безоговорочную капитуляцию.

— Ты что, спятил? — спросил Андерс. — Мы ведь только начали…

— Ничего не поделаешь! Есть вещи поважнее, и придется посвятить им все наше время. Ева Лотта, ты очень любишь дядюшку Эйнара?

— Люблю, еще что! — ответила Ева Лотта. — Почему это я должна так уж жутко его любить?

— Потому, что он все-таки кузен твоей мамы.

— Ну и что с того. Не думаю, чтобы мама сама его любила, — ответила Ева Лотта. — А раз так, то и мне вовсе ни к чему им увлекаться. А почему ты спрашиваешь?

— Значит, ты не очень расстроишься, если услышишь, что дядюшка Эйнар мошенник?

— Ну, Калле, отвяжись наконец! — сказал Андерс. — Это ведь Хромой Фредрик стибрил церковную кружку с деньгами, а не дядюшка Эйнар!

— Заткнись! Прежде чем говорить, прочти-ка сначала вот это, а потом возникай сколько влезет, — сказал Калле, выкладывая газету.

Андерс и Ева прочли заметку: «Кража драгоценностей на Эстермальме».

— А теперь послушайте, — предложил Калле.

— Как ты себя чувствуешь, ты вообще-то здоров? — заботливо поинтересовался Андерс. Грязным указательным пальцем он ткнул в другую заметку: «Бешеный бык сеет панику». — Может, по-твоему, это тоже дядюшка Эйнар?

— Сказал: заткнись! Ева Лотта, ты видела этих двух хмырей, только что стоявших у калитки? Они болтали с дядей Эйнаром? Так вот. Это его соучастники, а дядя Эйнар их каким-то образом надул. Они называют себя Крук и Редиг, а живут в гостинице. Драгоценности же спрятаны в развалинах замка.

Слова лились из уст Калле потоком.

— В развалинах замка? Но ты ведь сказал, что они живут в гостинице? — не понял Андерс.

— Крук и Редиг, да! А драгоценности, балда ты этакая, — это ведь изумруды, и платина, и бриллианты, понятно? Господи, Боже ты мой; когда я думаю об этом!.. Нет, невозможно! Драгоценности по меньшей мере на 100 000 крон валяются там, внизу, в подземелье!

Откуда ты знаешь? — крайне недоверчиво просил Андерс. — Тебе что, дядя Эйнар сказал?

Кое-что можно, верно, вычислить и самому, — заявил Калле. — Когда нужно разрешить какую-либо криминальную загадку, всегда нужно читаться с вероятностью того, что могло произойти.

На мгновение в Калле проснулся суперсыщик Калле Блумквист, который немного задрал нос. Но он тут же испарился, а на, чердаке остался просто Калле, оживленно жестикулирующий и опасающийся, что не сможет убедить друзей в моей правоте. Но в конце концов, после долгих разговоров, ему это все же удалось. Когда он рассказал всю историю — и про ночной визит к дяде Эйнару, и про найденную в развалинах жемчужину, и про то, как он, сидя на дереве, подслушал разговор грабителей, то даже Андерс пришел в восторг.