Том 2. Стихотворения и поэмы, 1891–1931 - [54]

Варила для ангелов суп из старых газет:

  «Цып, цып, цып, херувимчики…

  Цып, цып, цып, серафимчики…

  Брысь ты, архангел проклятый,

  Ишь, отдавил серафиму

  Хвостик копытищем…»

А на запасных путях

Старый глухой паровоз

Кормил жаркой чугунною грудью

Младенца-бога.

В яслях лежала блудница и плакала.

А тощий аскет на сносях,

Волосатый, небритый и смрадный,

В райской гостиной, где пахло

Духами и дамскою плотью,

Ругался черными словами,

Сражаясь из последних сил

С голой Валлотоновой бабой

И со скорпионом,

Ухватившим серебряной лапкою сахар.

Нос в монокле, писавший стихи,

Был сораспят аскету,

И пах сочувственно

Пачулями и собственным полом.

Медведь в телесном трико кувыркался.

Райские барышни

Пили чай и были растроганы.

А за зеркальным окном

Сгнивший покойник во фраке,

Блудница из яслей,

Бог паровозный

И Божья Матерь,

Грустно меся ногами навозную жижу,

Шли на запад

К желтой, сусальной звезде,

Плясавшей на небе.

10 декабря 1915

Париж

«Из Крокодилы с Дейшей…»

Из Крокодилы с Дейшей

Не Дейша ль будет злейшей?

  Чуть что не так –

Проглотит натощак…

У Дейши руки цепки,

У Дейши зубы крепки.

  Не взять нам в толк:

Ты бабушка иль волк?

Июнь 1917

Коктебель

Татида

(Надпись к портрету)

Безумной, маленькой и смелой

В ваш мир с Луны упала я,

Чтоб мчаться кошкой угорелой

По коридорам бытия.

12 октября 1918

«Вышел незваным, пришел я непрошеным…»

Вышел незваным, пришел я непрошеным,

Мир прохожу я в бреду и во сне…

О, как приятно быть Максом Волошиным

    Мне!

<Лето 1923

Коктебель>

«За то, что ты блюла устав законов…»

Анчутке

За то, что ты блюла устав законов

И стопы книг на полках и в шкафах;

За то, что делала «наполеонов»

На тезоименитных торжествах;

За то, что ты устраивала сборы

На желтый «гроб», на новые заборы

И, всех волошинцев объединив,

Ты возглавляла дачный коллектив;

За то, что ты присутствовала скромно

На всех попойках и вносила пай

И – трезвая – была сестрой приемной

Упившимся бурдою невзначай;

За то, что ты ходила за больными

Поэтами, щенками… и зато,

Что, утаив пророческое имя,

Нимб святости скрывала под пальто;

За то, что соглашалась выйти замуж

За жуткого ветеринара ты,

За то, что как-то признавалась нам уж,

Что хромота есть признак красоты;

За то, что с осиянными очами

От Белого ты не спала ночами,

В душе качая звездную метель;

За то, что ты была для всех – АНЧУТКОЙ,

Растрепанной, нелепою и чуткой, –

Тебя благословляет Коктебель!

1 сентября 1924

Коктебель

Мистеру Хью

Е. С. Кругликовой

Хорошо, когда мы духом юны,

Хоть полвека на земле цветем,

И дрожат серебряные струны

В волосах и в сердце молодом.

Мир любить, веселием согретый,

Вольных гор синеющий уют

И чертить немые силуэты –

Беглый след несущихся минут.

Знать лишь то, что истинно и вечно,

Красотою мерить жизнь свою

И над жизнью танцевать беспечно,

Как изящный мистер Хью.

9 сентября 1926

Коктебель

«На берегах Эгейских вод…»

На берегах Эгейских вод

Белье стирала Навзикая.

Над Одиссеем небосвод

Вращался, звездами мерцая.

Эфир огнями проницая,

Поток срывался Персеид.

И, прах о небо зажигая,

Не остывал аэролит.

Я падал в бездны. Мой полет

Насквозь, от края и до края,

Алмазом резал синий лед,

Пространство ночи раздирая.

Денница – жег миры тогда я,

Сам пеплом собственным повит,

Но, стужу звездную пронзая,

Не остывал аэролит.

Из века в век, из рода в род, –

Лафоргов вальс планет сбивая,

Сперматозоиды фокстрот

Танцуют, в гроте нимф сверкая.

И Афродита площадная

Тела качает, дух щемит,

Чтоб, вечность оплодотворяя,

Не остывал аэролит.

Поэт, упавший к нам из рая,

Ты спишь под гнетом звездных плит,

Чтоб, в землю семя зарывая,

Не остывал аэролит.

<Август 1928

Коктебель>

Неоконченное. Наброски

«Сбиралася буря. Свинцовые тучи…»

Сбиралася буря. Свинцовые тучи

Над морем сурово висели.

И море утихло. Гранитные кручи

С угрозою в бездну глядели…

1891

«Мечтатель безумный, с младенческих лет…»

Мечтатель безумный, с младенческих лет

Природу любить приучился.

В мечтаньях и думах я, бедный поэт,

Бог знает, куда уносился…

1891

«То было в давни времена…»

То было в давни времена,

Когда Эллада вся была

Страной искусства и любви, –

Что знаешь, может быть, и ты.

И в той стране, под сенью древ,

Оставив игры прочих дев,

Одна красавица жила.

О ней хочу поведать я.

Она с рождения была

Тиха, задумчива всегда,

Как серна робкая легка,

Стройна, пуглива и дика.

Уйдет порой от дома прочь

И пропадает день и ночь.

Сидит над морем на скале,

На море смотрит. Вдалеке

Волна катится за волной –

Ей мил шумящий их прибой…

Январь 1892

«По слову грозного владыки…»

По слову грозного владыки

Восстали тысячи людей.

Но умер он – и смолкли клики

Он позабыт в стране своей.

Но вот писатель. Он при жизни

Почти что не известен был…

<Сентябрь-октябрь 1892>

«Меж чудных роз одна есть роза…»

Меж чудных роз одна есть роза,

Нам жизнь и свет дает она.

Она не вянет от мороза,

Она спасет нас от зла.

Та роза есть любовь святая –

Любовь великая Христа…

20 окт<ября> 1892

«В темнице под двойным запором…»

В темнице под двойным запором

Сидит плененный Псаменит,

Лишенный царства. Грустным взором

В окно он узкое глядит.

И вдруг он видит, пораженный:

В одежде бедной и плохой

Его друзей и приближенных

Идут и дочери и жены,

Будто рабыни, за водой.

Он видит дочь свою меж ними,

Рыданья слышит их отцов…

<Октябрь-ноябрь 1892>

«Послов посылает в Египет Камбиз…»