Том 18. Посиделки на закате - [11]
Через час улетаем…
Так я думал, наблюдая эскимосов в Барроу. И простят мне читатели отвлечение от темы — вдали от дома неизбежно примеряешь свое и чужое, ставишь плюсы и минусы. Не все тут, как принято сейчас думать, сплошные плюсы.
Однако многое стоит внимания. Сочувствуя барровчанам, я все же должен сказать: компания «Маркэйр» — не волк с клыками. Мне, иностранцу — «Добро пожаловать на Аляску!» — была сделана на билеты очень большая скидка.
За 500 долларов друзья, растолковав компании, что к чему, купили мне что-то вроде «сезонки» — единый билет на все направления с ярлыками: Фэрбанкс, Барроу, Джуно, Ситка, Кадьяк… — всего полтора десятка названий. В аэропорту у меня отклеивали один ярлычок и тут же давали посадочный лист с указанием места.
Все ярлычки с билета я «не слизал». За семь недель путешествия это нельзя было сделать. Таким образом, союз с «оптовым покупателем» для компании не накладен. Мне же покупка отдельных билетов обошлась бы примерно вдвое дороже.
Еще о билетах. Оформляя «сезонку» в офисе «Маркэйр», я узнал: стоимость билета зависит от времени его покупки. За месяц до вылета это может составлять половину цены, которую ты уплатишь, если будешь молить о билете перед самым отлетом. Для экстренных случаев билеты берегут до последнего часа. Но за эту «броню» приходится переплачивать.
Обслуживание… Тут всегда чувствуешь, что тебе рады. При оформлении багажа никакой толчеи. Все чинно стоят у загородки-шнурочка и к стойке подходят по одному. Оформление идет дотошно, неторопливо, с помещением данных о персоне твоей в компьютер. Багаж взвешивается, но только чтобы знать весовую загрузку аэроплана. Мой экспедиционный груз почти всегда был велик, однако ни разу меня не послали доплачивать «за перевес».
Дотошно и неформально демонстрируется ручная кладь. Фотосумку, боясь за пленку, я просил не просвечивать. Досматривали «вручную». Спокойно, вежливо вертели в руках каждую вещь — отвинчивали объективы у фотокамер, разворачивали — «а что это у вас?» — бумажки с катушками пленки…
Полет в любую крайнюю точку Аляски не превышает полутора-двух часов. Вполне довольно было бы прохладительного питья. Нет, кроме напитков — с десяток разных на выбор, от молока до томатного сока, — и компактный обед. Если была промежуточная посадка — опять угощение: питье, орешки, мороженое… И что еще любопытно, командир самолета время от времени подает голос: «Сидящим по правому борту: сейчас будут глетчеры, мы специально чуть подвернем, полюбуйтесь…» А на севере, помню, садились в тумане. С первого раза не вышло. Мысленно мы уже приготовились к возвращению. Но голос, уверенный и спокойный, сказал: «Не огорчайтесь, не вышло с запада, попробуем с востока…» Сели. И так захотелось увидеть лицо пилота!..
Обо всем, что связано с заботой о пассажирах, рассказать невозможно. Но вот особо выразительный случай. Спешим на такси к самолету, летящему на Кадьяк. И вдруг шофер тормозит.
— По телефону сказали: вам надо вернуться.
— ?
— Вылет из-за погоды будет задержан на три часа…
Мой спутник-американец не удивился. Я же с минуту сидел в столбняке, «переваривая» это маленькое открытие. А было все до изящества просто. Наши адреса с телефоном положены были в компьютер при покупке билета. Рейс задержался. Об этом по телефону из «Маркэйра» оповестили всех, кто собрался лететь. Но мы уже мчались в аэропорт. Какая проблема?! Хозяин дома позвонил в таксомоторный парк, а оттуда по радиотелефону все сообщили в машину…
Теперь посмотрим, что представляют собой «воздушные капилляры» Аляски. Они начинают ветвиться от городков, куда попадаешь большим самолетом, и кончаются в деревеньках или где-нибудь в дебрях, куда ранее добирались лишь на собаках. В каждой зоне — своя компания. Остров Кадьяк, Фэрбанкс (центральная часть Аляски), Алеутские острова, эскимосское побережье, район Юкона и так далее — всего пятнадцать разных компаний. «Деревенская авиация» — это маленькие самолеты и свойские парни-пилоты, одетые кто как горазд, преданно любящие авиацию и Аляску и живущие жизнью провинциальной глубинки.
Их пассажиры — жители деревенек, груз — пища, домашняя утварь, строительные материалы, почта, мебель, моторные снегоходы. У самолетов четкое расписание, из которого выбить может лишь непогода.
Пилот обычно свой человек в деревеньке, встречают его гурьбой как родного. Все это, впрочем, знакомо по нашему северу, где люди с пеленок знают летательный аппарат. У нас это чаще всего вертолет. А на небедной Аляске вертолет считается удовольствием дорогим. Рациональнее построить возле деревни взлетную полосу и летать на маленьких самолетах. Пилоты «маленькой авиации» осваивали Аляску. Сменив собачьих погонщиков, они создали капилляры поддержания жизни на всей территории штата. Летают в трудных условиях.
И репутация у пилотов «маленькой авиации» на Аляске очень высокая. «Лучшие летчики
США», — сказал мне редактор газеты в Анкоридже. И когда я спросил, о чем в первую очередь надо с Аляски мне написать, собеседник думал меньше секунды: «Авиация!»
Я летал с молодыми пилотами в деревеньки на Юконе, на остров Святого Лаврентия, расположенный возле Чукотки, видел, как летчики, соблюдая инструкцию безопасности, все же были как-то смелее, раскованнее наших пилотов, точнее сказать, они были самостоятельней в решениях, которые север заставляет тут принимать.
