Том 18. Пьесы, сценарии, инсценировки 1921-1935 - [11]
Изотов. Или — ясны, но — не нравятся…
Богомолов. Или — слишком ясны, — людей этих, понимаете, сдерживать в их стремлении отличиться пред товарищами.
Изотов. Переводить с практической на канцелярскую работу.
Богомолов. И другими, знаете, приёмами. Вообще — сдерживать!
Изотов. Правильно.
Сомов. Нужно ли повторять всё это?
Богомолов. Не мешает, знаете, не мешает. (Изотову.) Вы, Дмитрий Павлович, несколько того… понимаете, несколько чрезмерно обнаруживаете ваш пессимизм, тогда как мы должны показывать себя оптимистами, верующими, понимаете, фантазиям товарищей…
Сомов. Они — не глупы, у них есть чутьё. И не всё у них фантазии.
Богомолов. Именно?
Сомов. Разговоры о пятилетке, социалистическое соревнование…
Изотов. Карьером — далеко не ускачут.
Богомолов. Но надо нахлёстывать, знаете, — нахлёстывать! Поощрять фантазии одних, развивать скепсис — других, понимаете… А пессимизм — неуместен в нашем положении.
Изотов. Я не пессимист, но, когда рискуешь головой…
Богомолов(возбуждается). Головы, знаете, не имеют особой ценности, ежели они служат для того, чтоб по головам били дикие люди, — да-с! Головы, понимаете, надобно держать выше, чтоб кулак дикаря не доставал до них! Надобно, понимаете, помнить, что руководство промышленным прогрессом страны — в наших руках-с и что генштаб культуры — не в Кремле сидит-с, а — именно в нашей среде должен быть организован, — понимаете! За нас — история, вот что надобно усвоить, — история! Пред нами безграничные возможности. Довольно адвокатов у власти, власть должна принадлежать нам, инженерам, — понимаете?
Изотов. Да, во Франции адвокаты командовали и командуют бездарно.
Сомов. Командует — капитал…
Богомолов. Далее вы скажете, что правительство служит промышленникам и так далее, сообразно догматике товарищей. Но — забастовка адвокатов — ничего не может изменить, а если забастовка инженеров? Как вы думаете? То-то! Вы, дорогой, немножко, знаете, заражены нигилизмом Виктора Яропегова.
Изотов. Неприятный мужчина.
Сомов. Он — талантлив.
Богомолов. Н-но!
Изотов. Ему бы фельетончики писать в газетах товарищей.
Богомолов. Он, понимаете, как раз из тех, кого надобно сдерживать. Таких, знаете, следует сажать на бумажки, пришпиливать к бумажкам…
Сомов. Вы забываете, что такие — грамотны и умеют считать…
Богомолов. Н-ну, мы будем пограмотнее. Мы — похитрее…
Сомов. Тише говорите, здесь — гуляют.
Изотов. В будни-то!
Сомов. За решёткой — дорога к реке. Сегодня снова приходил Лисогонов.
Богомолов. Был и у меня. Всё спрашивает, когда будет пущена его фабрика.
Изотов. Дрянь фабрика. Старьё.
Богомолов. Не брезгуйте, не брезгуйте! На неё можно затратить миллиона три. Можно и больше.
Изотов. Ага! Вы — с этой точки зрения? Ну, омерщвлять капитал такими порциями — длинная история!
Богомолов. Но, между прочим, знаете, и это полезно. Между прочим! Мелочи — незаметны, но туча комаров — одолевает медведя, знаете!
Сомов. У Лисогонова — диабет. Он умрёт скоро, наследников не имеет.
Богомолов. Найдутся!
Изотов. Сын есть.
Богомолов. Сын — помер. Диабет, знаете, и у меня есть. Доктора запретили вино, природа — запретила женщин, осталось одно удовольствие — карты…
Сомов. Яропегов идёт.
Изотов. Пьяный?
(Входит Яропегов.)
Богомолов. Ну, нам — пора! Виктор Павлович! Совершили прогулочку под луной?
Яропегов(выпивши). Именно. И даже — с девицей.
Богомолов. С хорошенькой? Счастливец! Вчера я видел вас тоже… кажется, с племянницей директора завода?
Яропегов. Именно с ней.
Богомолов. Демократ вы! Что ж? Мы все — демократы.
Яропегов. Из принципа: «С волками жить, по-волчьи выть».
Богомолов. Всегда он скажет что-нибудь такое, знаете… остренькое! Дивная привычка! Н-ну, пошли! Да, — чуть не забыл! Виктор Павлович, — дорогой! Заключение ваше по поводу изобретения этого молодого человека… как его?
Яропегов. Которого? Кузнецова или Зибера?
Богомолов. Первого. Оптимистическое заключение! Сосчитали вы — неверно. Слишком оптимистично. Уж — простите! Но в комиссии я буду возражать.
Яропегов. Это — ваше право. И — обязанность.
Богомолов. Да, да, — буду против!
Яропегов. Поспорим.
Богомолов. Ну — всех благ!
(Идут. Сомов провожает. Яропегов пьёт крюшон.)
Сомов. Не знаешь, где жена?
Яропегов. На берегу, с Арсеньевой, Терентьевым. Там комсомольцы рыбу неводом ловят.
Сомов. Терентьев, кажется, ухаживает за учительницей?
Яропегов. Мужчины вообще любят ухаживать за женщинами.
Сомов. А ты всё пьёшь?
Яропегов. А я всё пью.
Сомов(шагая по террасе). Тебе не кажется, что учительница эта дурно действует на Лидию?
Яропегов. На неё безделье дурно действует. Ты бы советовал ей заняться чем-нибудь, вот хоть ликвидацией безграмотности.
Сомов. Посоветуй ты…
Яропегов. Я для неё не авторитет. О чём беседовали с Яковом?
Сомов. Так… Вообще о делах.
Яропегов. Сдаётся мне, что он хочет похерить изобретение Кузнецова.
Сомов. Странное подозрение! Какая у него может быть цель?
Яропегов. Удовлетворение злобы.
Сомов. Ты куда?
Яропегов. В гости приглашён, к Троерукову.(Ушёл.)
(Сомов ходит по террасе, остановился, прислушивается. Вошёл в комнату, открыл окно. Идут: Терентьев, Лидия, Арсеньева, Миша и Дуняша.)
Терентьев. Мира — нет, Лидия Петровна, мира и не будет до поры, пока весь рабочий народ всемирной массой своей не обрушится на врага.
«Русское правительство есть только политическая партия, лишенная моральной связи с русским народом и враждебная ему по своим задачам. Под давлением необходимости русские власти устраивают гнуснейшую комедию народного представительства. Народ понял эту грубую комедию, он не хочет Думы, в которую желают посадить на роли представителей его желании каких-то темных людей, не известных ему», – писал Максим Горький в начале прошлого века. Он хорошо знал Россию, с 11 лет Алексей Пешков (будущий Максим Горький) вынужден был сам зарабатывать себе на жизнь и сменил много профессий, странствуя «по Руси».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы прочтёте в этой книге о весёлом и умном итальянском мальчике Пепе, о том, как рабочие Италии любят детей и всегда готовы прийти им на помощь. Рисунки Б. А. Дехтерёва. Ответственный редактор Г. И. Гусева. Художественный редактор Н. З. Левинская. Технический редактор Р. Б. Сиголаева. Корректор Н. А. Сафронова. Содержание: К читателям Максим Горький. Дети Пармы (рассказ) — 1911 г. Максим Горький. Пепе (рассказ) — 1913 г. Для младшего школьного возраста.
Рассказ «Челкаш» был написан Максимом Горьким в 1894 году. Уже в 1895 году «Челкаш» был напечатан в журнале «Русское богатство» и принес автору широкую известность.
Эта скандальная статья Горького вышла в 1922 году в Берлине. Ее не издавали в России ни до, ни после войны, ни в перестройку, — вообще никогда. Просто не издавали и все тут. Быть может, как раз потому, что именно в этом своем сочинении Буревестник говорит о сути революции откровеннее, чем где-либо еще, и чем это позволяли себе его товарищи-большевики. Он живописует варварство и отсталость крестьянской массы, подсказывая читателю, что искоренить это зло возможно только чрезвычайщиной. Создатель Челкаша и Клима убежден: «Как евреи, выведенные Моисеем из рабства Египетского, вымрут полудикие, глупые, тяжелые люди русских сел и деревень — все те почти страшные люди, о которых говорилось выше, и их заменит новое племя — грамотных, разумных, бодрых людей».«Интеллигенция и революция» — тема из разряда вечных.
В книгу М.Горького вошли роман «Фома Гордеев» (1899) – драматическая история молодого человека, не нашедшего места в жестоком и неискреннем мире дельцов, «хозяев жизни», а так же известные пьесы «Васса Железнова» (1936), «Егор Булычев и другие» (1932) и повесть «Мои университеты» (1923). Максим Горький: «Женщина иногда может в своего мужа влюбиться».
Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.
Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.
«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».
В третий том вошли произведения, написанные М. Горьким в 1896–1899 годах. Из них следующие входили в предыдущие собрания сочинений писателя: «Коновалов», «Болесь», «Зазубрина», «Ярмарка в Голтве», «Озорник», «Супруги Орловы», «Бывшие люди», «Мальва», «Скуки ради», «В степи», «Проходимец», «Дружки», «Каин и Артём», «Кирилка», «О чорте», «Ещё о чорте. Все эти произведения неоднократно редактировались самим М. Горьким. В последний раз они редактировались писателем при подготовке собрания сочинений в издании «Книга», в 1923–1927 гг.Остальные 12 произведений третьего тома впервые включены в собрание сочинений ГИХЛ в 1949 г.
В двадцатый том собрания сочинений вошла вторая часть «Жизни Клима Самгина», написанная М. Горьким в 1926–1928 годах. После первой отдельной публикации эта часть произведения автором не редактировалась.http://ruslit.traumlibrary.net.
В семнадцатый том вошли произведения, написанные М. Горьким в 1924–1936 годах. Из них следующие входили в предыдущие собрания сочинений писателя: «В.И. Ленин», «Леонид Красин», «Сергей Есенин», «О Гарине-Михайловском», «Н.Ф. Анненский». Некоторые из этих произведений редактировались писателем при подготовке собрания сочинений в издании «Книга», 1923–1927 годов, и при подготовке других изданий в 1930-х годах.Остальные произведения семнадцатого тема включаются в собрание сочинений впервые. За немногими исключениями эти произведения, опубликованные в советской периодической печати в 1925–1936 годах, М.
В двадцать четвёртый том вошли статьи, речи, приветствия, написанные и произнесённые М. Горьким в 1907–1928 годах. Некоторые из них входили в авторизованные сборники публицистических и литературно-критических произведений («Статьи 1905–1928 гг.», издание «Парус», Петроград, 1917–1918; «Публицистические статьи», 1931–1933; «О литературе», 1933-1935-1937, прижизненное) и неоднократно редактировались М. Горьким.Большинство же включённых в том статей, речей, приветствий были опубликованы в периодической печати и в авторизованные сборники не входили.