Том 16. Фредди Виджен и другие - [130]

Миртл была так похожа на дядю, что, в сущности, ты как бы его и целовал. Закрыв глаза, Пуффи препоручил душу Богу, крепко обнял рыбу в человеческом облике — и тут же раздались два хриплых крика. Тяжкая рука опустилась на его плечо. Вслед за этим на другое плечо опустилась другая рука, не легче первой. Открыв глаза, он увидел двух горилл, глядевших на него с тем омерзением, с каким глядит честный человек на хлыща из кинокартины.

Сердце у Пуффи трижды подпрыгнуло и ударилось о передние зубы. Этого он не предвидел.

— Ы-ы! — сказал Свин.

— Ы-ы! — сказал Клин.

— От это да! — сказали оба.

— Хо! — сказал Свин. — С жиру бесишься? Игрушка ему, видите ли! Стой, мы тебя счас разорвем.

— На кусочки, — сказал Клин.

— Во-от такие, — сказал Свин. — Мать родная не узнает. Отцепив сердце от зубов, Пуффи сообщил, что он сирота.

Гориллы ответили, что это не важно, поскольку они имели в виду, что если бы мать была, она бы его не узнала. Беседа становилась сложноватой, но тут слово взял Дж. У.

— Ребятки, — сказал он, — чего вы взъелись? Обижаете мистера Проссера… Может жених целовать невесту, я вас спрашиваю?

Свин поглядел на Клина. Глаз у него практически не было, но Пуффи все же заметил в них ужас. Клин поглядел на Свина, и, если бы у него был лоб, его перерезали бы морщины, порожденные печалью.

— Ы! — сказал Свин. — Жених?

— Ы! — сказал Клин. — Невесту?

— Ну! — сказал Дж. — Правда, мистер Проссер? Пуффи, позеленевший в самом начале беседы, поспешно кивнул. Дж. У. он не любил, но смог оценить его таланты. Да, быстро сообразил, ничего не попишешь. Я думаю, если бы Дж. У. попросил в этот миг десятку, П. безропотно бы ее отдал.

Миртл позвала всех к столу, и все ей безропотно подчинились.

Обедали молча. Легкой беседе мешает разбитое сердце, а Свин с Клином, то есть половина собравшихся, вообще превратились в гуляш. Мрачно подбирали они хлебом жирный соус, скорбно возили по тарелке раскрошенный рулет. После обеда вышли в садик. Дж. У. последовал за ними, чтобы присмотреть и утешить. Пуффи остался и закурил сигарету, ощущая то, что ощущал Даниил, когда, освободившись от львов, смог передохнуть.

Несмотря на тяжкое испытание, он был счастлив. Свин и Клин помирились, они покажут себя в Хаддерсфильде, все прочее — ерунда. Он вынул карандаш, записную книжку и стал подсчитывать прибыль, исходя из того, что хотя бы шесть первых рядов продадут по десятке.

За этим занятием и застал его Дж. У., немедленно заморозивший сад мечтаний.

— Дорогуша, — сказал он, — все пропало.

— Кхо? — спросил Пуффи. Он хотел спросить «Что», но проглотил сигарету.

— Про-па-ло, — повторил Дж. — Псу под хвост.

— В каком смысле? Они — как братья.

— Эт да, — согласился Дж. — Собираются в Африку. Там говорят, хоть правда есть. Бороться не могут. Этого самого нету, как его? Пороху. Свин говорит, не дам я бить себя в нос. Клин говорит, не дам прыгать на живот. Так и сказали: любовь нас, эт, очистила, и будем мы бродить по Африке. Так-то, дорогуша. Плохо дело.

Они посидели и помолчали. Вспомнив о десятке, отданной Фредди, Пуффи задрожал как вентилятор, но заметил, что Дж. У., судя по выражению лица, что-то придумал. И впрямь, через миг-другой тот поделился с ним мыслью.

— Одно хорошо, — сказал он, — хоть Миртл пристроена. Я ей лучшего мужа и не желаю, — он нежно улыбнулся. — Чего там, зови меня «дядя Джеймс».

Пуффи очень удивился.

— Вы считаете, — спросил он, — что я женюсь на вашей поганой племяннице?

— У меня поганых нет, — отвечал Дж. У. — Их три штуки, одна другой лучше. А Мири лучше всех. Ты что, на ней не женишься?

— Я ее длинной палкой не коснусь.

— Как же это? А мы помолвку объявили при двух свидетелях, — Дж. поджал губы. — Можно и в суд подать. И потом, ребятки обидятся. Опять захотят разорвать, эт, на кусочки. Надо бы их спросить. Эй, ребятки! Зайдите на минуточку, а?

На размышление Пуффи хватило тридцати секунд.

— Сколько? Дж. удивился.

— Сколько? — тут он просветлел. — А, ясно! Хотите Мири утешить, как настоящий джентлемен. Хвалю, хвалю. Сколько, значит? Да немало, она ж глаза выплачет.

— Сколько?

— Ну, тыщу.

— Тысячу!

— То есть две.

— Ладно, сейчас выпишу чек.

Быть может, вам кажется, что эта часть моей повести неправдоподобна. Но учтите, что гориллы уже входили в комнату, глазки их блестели, руки напоминали окорока, мускулы — железные гири. Мало того — в сознание Пуффи, словно пух одуванчика, залетела мысль.

Мысль состояла в том, что можно, уехав поскорее, с самого утра пойти в банк и опротестовать чек. Потратишь два пенни на марку, срочности ради, но это ничего.

Словом, чек он выписал, по просьбе Дж. У. — на предъявителя.

— Что ж, ребятки, — сказал тут же Дж., кладя добычу в карман, — пока. У меня дельце в городе.

— Я тоже еду, — сказал Пуффи. — Прямо сейчас. Пока, пока, пока.

Дж. У. удивленно взглянул на него.

— Минутку! Куда едете, в Лондон?

— Да.

— Прям счас?

— Да.

— А как же Мири? У нее завтра день рождения. Не-ет, вам ехать нельзя. Она сколько ждала, что вы ей, как проснетесь, подарите брильянтовую брошку, или что там у вас.

Пуффи хлопнул себя по лбу.

— Ах ты, забыл! С утра куплю.

— Я и сам куплю, вместо вас.