Том 15. Простак и другие - [2]

— Боюсь, вы не совсем понимаете положение дел, — хрипло и напряженно проговорила она.

— А?

— Видите ли… у меня нет… — она умолкла. — Мой мальчик не… Огден не живет со мной.

— В школе, э?

— Нет, не в школе. Позвольте обрисовать вам ситуацию. Мы с мистером Фордом не очень ладили и год назад развелись в Вашингтоне. Несовместимость, знаете ли… и… и…

Она поперхнулась словами. Его светлость, всегда испытывающий панический ужас перед глубокими эмоциями, выказывал ли их мужчина или женщина, молча терзался. Вот что самое плохое в этих американцах! Вечно они разводятся, ставя людей в неловкое положение. Ну откуда человеку знать? И почему тот, кто познакомил их — кто же это был? — не рассказал ему про это? Он-то считал, что она обыкновенная американка, путешествующая по Европе на денежки щедрого муженька, скрывающегося на заднем плане.

— Э… — промямлил он. Больше сказать ему ничего не удалось.

— И… и суд, — процедила сквозь зубы миссис Форд, — присудил ему опеку над Огденом.

Лорд Маунтри, зарозовевшись от смущения, сочувственно побулькал.

— С тех пор я не видела Огдена. Вот почему я так заинтересовалась, когда вы упомянули своего друга, мистера Стэнборо. Мне пришло в голову, что Форд вряд ли сумеет возразить против того, чтобы у меня был портрет моего сына, написанный за мой счет. Да, не сумеет, когда я изложу ему дело. Теперь вы понимаете, что сейчас несколько преждевременно строить какие-то определенные планы насчет того, чтобы портрет писался на вашей яхте.

— Боюсь, это сокрушительный удар по моему замыслу, — печально согласился лорд Маунтри.

— Нет.

— А?

— Определенно обещать я пока не хочу, но, возможно, Огден все-таки сможет поплыть с нами. Кое-что можно будет устроить.

— Так вы думаете, что все-таки сумеете взять его с собой?

— Очень и очень надеюсь.

Лорд Маунтри, хотя он сочувственно булькал, был слишком честен и прямолинеен и не мог одобрить преднамеренную слепоту.

— Не понимаю, как вы сумеете противостоять решению суда. Оно ведь и в Англии действительно?

— Я всё равно надеюсь. Что-то можно устроить.

— О, я тоже, я тоже! — Исполнив свой долг — не игнорировать очевидных фактов, его светлость опять был готов сочувствовать. — Кстати, а где Огден сейчас?

— Он в деревне, у мистера Форда. Но…

Её прервало треньканье звонка. Вскочив с кресла, миссис Форд метнулась через комнату к телефону, как показалось пораженному лорду, одним прыжком.

Когда она поднесла трубку к уху, волна радости омыла её лицо. Она издала короткий вскрик восторга и волнения.

— Немедленно присылайте их наверх! — распорядилась она и повернулась к гостю преображенным лицом.

— Лорд Маунтри, — быстро начала она, — пожалуйста, не сочтите меня крайне грубой, но я попрошу вас уйти. Ко мне идет… Я должна…

Его светлость торопливо поднялся.

— Конечно, конечно, разумеется! Куда это я положил свою… ах, вот она! — Он схватил шляпу и, сэкономив усилия, тем же движением уронил на пол трость. С растущим нетерпением миссис Форд наблюдала, как он наклоняется за ней. Наконец он выпрямился, слегка раскрасневшись, но с тростью и со шляпой, целыми и невредимыми.

— Значит, до свидания, миссис Форд. Дайте мне знать, если ваш мальчик войдет в нашу компанию. Хорошо?

— Да-да! Спасибо вам. До свидания!

— До свидания.

Подойдя к двери, лорд открыл её.

— Ох ты, Господи! — воскликнул он, круто оборачиваясь. — А Стэнборо-то! Как же со Стэнборо? Попросить, чтобы подождал еще? Он ведь внизу сидит!

— Да-да. Мне очень неприятно, что заставляю его ждать. Попросите подождать еще несколько минут в Пальмовом зале.

— Я закажу виски, — осенило лорда Маунтри.

— Да-да, как хотите! Лорд Маунтри, вам действительно пора. Я веду себя грубо… Господи, сама не понимаю, что говорю! Но мой мальчик возвращается ко мне!

Накопленное веками рыцарство встрепенулось, пришпорив его светлость. Он понял, хотя и несколько смутно, что вот-вот начнется сцена, в которую он явно не вписывается. Встреча матери с давно потерянным сыном. Это — святое. А потому, развернувшись, он молнией бросился в дверь, но так как в этот миг в неё входили, то ему пришлось, привычно нагнувшись за шляпой, бормотать извинения.

Новой гостьей оказалась сказочной красоты девушка с довольно твердым и даже циничным выражением лица. За руку она вела толстого мальчишку лет четырнадцати, чье сходство с портретом на стуле кричало, кто он. Мальчишка столкновения избежал, но оно его рассердило, потому что, оглядев с холодным отвращением наклонившегося пэра, он выразил свое мнение о нем одним хлестким словом:

— Недотепа!

Лорд Маунтри разогнулся.

— Прошу прошения, — выговорил он уже раз в седьмой. Он совсем потерялся. И всегда-то крайне стеснительный, сейчас он был смущен донельзя в силу разных причин. Казалось, весь мир состоял из глядящих на него глаз: глаза миссис Форд взывали «Уходите!», глаза Огдена ясно кричали «Вот дурак!», портрет вторил им «Идиот!». И, наконец, глаза сказочно красивой девушки — огромные, серые, прохладно насмешливые, презрительно вопрошали: «Кто этот странный розоволицый субъект, который попал мне под ноги?»

— Прошу… прошу прощения, — снова пробормотал он.

— Гляди, куда идешь, — сурово указал Огден.