Том 15. На Рио-де-Ла-Плате - [43]

— Нам надо быть осторожными. Куда мы сегодня поедем?

— В Пердидо, на станцию для дилижансов, она оборудована кое-какими удобствами.

— Мнимому полицейскому комиссару вы, естественно, сообщили наш маршрут?

— Да.

— Увы, теперь его не изменить.

— О нет, его можно изменить. Мы остановимся в другом месте.

— Гм! Неплохое предложение, но можно и возразить. Вы говорите, что Пердидо всего лишь станция, то есть отдельное, одиноко стоящее здание?

— Да, оно лежит посреди равнины. Оттуда хорошо видны все окрестности.

— Тем лучше. Мы знаем, что этот человек тоже прибудет туда, и как следует подготовимся к его появлению.

— Согласен. Когда отправляемся в путь, сеньор?

— Как можно скорее.

— Мы готовы, здесь нам делать нечего.

Лошади у йербатеро стояли уже оседланными. Через пять минут город, где я впервые побывал на южноамериканской тертулье, был позади.

Что касается местности, по которой мы ехали, то можно лишь повторить сказанное. Характер ее одинаков во всем Уругвае: пологие холмы вперемежку с ложбинами; узкие, глубоко врезанные в почву ручьи или речушки, устремленные к Рио-Негро; широкие открытые равнины и опять они же — короче говоря, однообразная картина в полном смысле этого слова.

Вскоре после полудня мы увидели перед собой довольно большое здание, почтовую станцию с трактиром и мелочной лавкой, стоявшую возле речки. А еще мы заметили всадника, который галопом мчался на запад; он удалялся от того самого дома, где мы хотели остановиться.

Войдя в него, я первым делом спросил о всаднике. Оказалось, он несколько часов просидел перед домом, а завидев нас, вскочил в седло и ускакал отсюда. Хозяин описал его. Это был, без сомнения, Матео, бывший ученик торговца. Мы выехали со станции и через час достигли Кучилья-Гранде, упомянутой уже горной цепи. Но и здесь горы были ненастоящими. На небольших холмах высились отдельные скалы, казавшиеся остатками распавшейся стены.

Когда мы пересекли эту горную гряду, перед нами опять открылась прежняя волнистая равнина, где луга чередовались порой с обширными полями чертополоха. Растения эти по высоте превышали рост человека. Они распространяются с необычайной скоростью и постепенно отнимают у жителей страны лучшие пастбища. Между ними прячется немало животных. Я слышал, что они служат убежищем даже для оленей и страусов, но никого из них увидеть не смог. Так все и продолжалось до самого вечера. Лошади моих спутников начали уставать. Пришлось пустить в ход плетки и шпоры. Но мой гнедой держался отлично.

Когда солнце уже клонилось к закату, мы добрались до цели. Станция располагалась на Рио-Пердидо и носила то же имя. Стены здания, где мы остановились, были сложены из утрамбованной земли и покрыты тростником. Старая служанка и двое пеонов были на месте. От них мы узнали, что хозяин уехал в Мерседес и вернется лишь завтра.

Станция находилась в очень уединенном месте, тем не менее нам предложили хорошую постель, а также неплохой и дешевый ужин.

Жизнь в диких местах делает людей неразговорчивыми. Из обоих пеонов каждое слово приходилось клещами вытягивать. Служанка была поболтливее. Я решил разузнать, не заезжал ли сюда пополудни некий всадник. Услышав вопрос, пеоны сразу вышли из комнаты. По их лицам я понял, что они ждали этого вопроса, но отвечать не хотели. Служанка осталась в комнате, но чувствовалось, что она очень недовольна. На мой вопрос она ответила отрицательно, но я интуитивно почувствовал, что она обманывает меня.

— Сеньорита, вы хотите обмануть кабальеро? — спросил я. — У вас же такое доброе, честное лицо. Не берите грех на душу, не лгите!

Я назвал ее сеньоритой, то есть барышней. Это была грубая лесть, потому что она была в возрасте, но сердце ее дрогнуло.

— Да, сеньор, вы выглядите как кабальеро, — сказала она, — но меня предупреждали, что ваш вид может обмануть.

— И кто же был этот доброхот?

— Всадник, о котором вы расспрашиваете.

— Жаль, что вы доверяете злодею больше, чем честному человеку.

— Боже мой! — вымолвила она смутившись. — Он тоже говорил, что он честный человек, а вы — злой. Нам он сказал также, что он инспектор уголовной полиции из Монтевидео.

— Почему он уехал?

— Он хотел раньше вас добраться до Мерседеса, чтобы там задержать вас, как только вы туда прибудете.

— Он сказал вам, почему охотится за мной?

— Да. Вы — мятежник и заговорщик, собираетесь ввергнуть нашу страну в несчастье.

— И вы ему, конечно, поверили. А сейчас, после того, как увидели меня, сеньорита, вы все еще верите в это?

— О, сеньор, вы вовсе не похожи на человека, который хочет кровь проливать.

— А вы неплохо разбираетесь в людях. Я мечтаю об одном — выспаться как следует.

— Полицейский велел мне не давать вам приюта.

— Но, сеньорита, вы ведь уже ослушались его. Обещали накормить нас…

— Да, — натянуто улыбнулась она, — но это потому, что вы назвали меня сеньоритой, а здесь никто так меня не называет, вы ведете себя, как… как… как… настоящий кабальеро.

— Значит, этот человек приказал вам устроить все так, чтобы мы спали под открытым небом?

— Да.

— Сеньорита, он вовсе не полицейский комиссар, а наглый мошенник. Нам, именно нам, следовало бы распорядиться его задержать, а не ему хлопотать о нашем аресте. Неужели вы хотите стать сообщницей этого человека?