Том 14. Критические статьи, очерки, письма [заметки]
1
«Резня поляков в варшавском предместье Прага». «Пожар оттоманского флота в Чесменской бухте». Будуар Екатерины II украшали только две эти картины. (Прим. авт.)
2
Перевод Вс. Рождественского.
3
Рет не дал больше ему говорить и, яростный, вложил красно-рыжее пламя в отверстые уста говорящего, а через уста — в грудь его (лат.).
4
Перевод Н. Рыковой.
5
Перевод Вс. Рождественского.
6
Перевод Вс. Рождественского.
7
Перевод А. Майкова.
8
Перевод Н. Рыковой.
9
Перевод Вс. Рождественского.
10
Перевод Вс. Рождественского.
11
Перевод Е. Баратынского.
12
Перевод Н. Рыковой.
13
Перевод Н. Рыковой.
14
Хотя бы немножечко мозга (старофранц.).
15
Сладостно и почетно умереть за родину (лат).
16
«О Германии». (Прим. авт.)
17
Излишне объяснять, что это слово употребляется здесь в самом широком смысле. (Прим. авт.)
18
смешная мышь (лат.).
19
Мерзкое болото связывает разлившейся водой и удерживает девятикратно извивающийся Стикс (лат.).
20
Увещевает и громким голосом взывает в царстве теней (лат.).
21
Люди непредубежденные легко поймут, почему мы так часто упоминаем здесь имя Буало. Есть нечто поразительное в том, что отсутствие вкуса встречается у человека, наделенного столь безошибочным вкусом; это может послужить полезным примером. Нарушение истины слишком противоречит духу поэзии, если оно способно изуродовать даже стихи Буало. Что же касается недоброжелательных критиков, которые захотели бы увидеть в наших упоминаниях о Буало неуважение к великому имени, то да будет им известно, что никто не почитает этот превосходный ум больше, чем автор настоящей книга. Буало разделяет с нашим Расином единственную в своем роде заслугу — создание основ французского языка. Одного этого довольно для доказательства, что и он также обладал творческим гением. (Прим. авт.)
22
Мы настаиваем на этом пункте, чтобы устранить всякий повод для придирок со стороны неясно видящих критиков. Полезно, а иногда и необходимо обновить некоторые стертые обороты речи, омолодить иные старые выражения и, придав полноту метру и чистоту рифме, сделать наше стихосложение еще более прекрасным; но мы никогда не устанем повторять, что дух усовершенствования должен ограничиться только этим. Всякое новшество, чуждое природе нашей просодии и духу нашего языка, должно быть встречено как покушение на главнейшие принципы вкуса.
После столь откровенного заявления мы позволим себе обратить внимание сверхкритиков на одно обстоятельство: истинный талант с полным на то основанием видит в правилах границу, которую не следует преступать, а вовсе не единственную тропинку, по какой можно идти. Правила всегда зовут мысль к одному центру — к прекрасному; но они не ограничивают мысль. Правила в области литературы — это то же, что законы в области морали: они не могут всего предусмотреть. Человек никогда не прослывет нравственным только потому, что он соблюдает требования юридического кодекса. Поэт никогда не будет великим только потому, что пишет по правилам. Мораль вытекает не из законов, а из религии и добродетели. Литература не живет одним только вкусом; нужно, чтобы ее оживляла поэзия и оплодотворял гений. (Прим. авт.)
23
Земля, на которой он находился, была варварской (лат.).
24
Мы употребляем здесь эти слова в том более или менее принятом, хотя и туманном значении, которое им чаще всего придают. (Прим. авт.)
25
Маркос Обрегон де Ла Ронда. (Прим. авт.)
26
Святейший отец, прости победителя (лат.).
27
Граф де Местр в своем достойном внимания суровом очерке о Вольтере отмечает, что Вольтер как автор од ничего собой не представляет; незначительность созданного им в этой области де Местр справедливо объясняет отсутствием у него поэтического энтузиазма.
И действительно, Вольтер не иначе как с отвращением обращался к лирической поэзии, да и то лишь чтобы оправдать свои притязания на универсальность. Всякое глубокое переживание было чуждо ему; он знал одно лишь истинное волнение — волнение гнева, но гнева, никогда не переходившего в то негодование, которое, по словам Ювенала, создает поэта, — facit indignatio versum. [347] (Прим. авт.)
28
И горделивая поступь изобличает богиню (лат.).
29
Чудовища (лат.)
30
Всеобщая деморализация должна была пустить очень глубокие корни, если понапрасну был послан небесами в конце века Людовик XVI, этот высокочтимый мученик, добродетель которого доходила до святости. (Прим. авт.)
31
Перенесение останков Вольтера в Пантеон. (Прим. авт.)
32
Расстрел у церкви Сен-Рок. (Прим. авт.)
33
Читая эти строки, не следует упускать из виду, что под понятием «литература такой-то эпохи» надо разуметь не только совокупность произведений, созданных в данное время, но также общий строй идей и чувств, который большей частью бессознательно для самих писателей определял их творчество. (Прим. авт.)
34
Не волнуют меня ни символы народовластия, ни пурпур царей (лат.).
35
Здесь речь идет лишь о противопоставлении двух образов, которое отнюдь не оправдывает названия «сатаническая школа», данного одним талантливым человеком школе лорда Байрона. (Прим. авт.)
36
В момент, когда вся Европа воздает славу гению лорда Байрона, признанного после смерти великим человеком, читателю любопытно будет заново ознакомиться здесь с несколькими фразами из примечательной статьи, которой «Эдинбургское обозрение», весьма почтенное издание, приветствовало знаменитого поэта в начале его творческой деятельности. Впрочем, именно в таком тоне известного рода газеты говорят нам каждое утро или каждый вечер о первейших талантах нашего времени.
Творчество нашего юного лорда такого рода, которого не терпят ни боги, ни люди. Вдохновение его находится на столь низком уровне, что может быть сравнено с болотной водой. Как бы извиняясь, благородный автор все время напоминает нам, что он еще не достиг совершеннолетия… Может быть, он хочет сказать: «Видите, как может писать несовершеннолетний». Но, увы, все мы помним, каким поэтом Каули был в десять лет и Поп в двенадцать. Совершенно не собираясь изумляться тому, что мальчик, едва окончивший учение, пишет плохие стихи, мы считаем, что это самая обычная вещь в мире и что девять десятых из числа молодых людей школьного возраста могут писать так же, как лорд Байрон, и даже лучше.
. . . . . . . . .
По правде сказать, только это соображение (о ранге, занимаемом автором на общественной лестнице) заставило нас уделить лорду Байрону место на наших страницах, да еще желание посоветовать ему, чтобы он бросил поэзию и нашел своим талантам лучшее применение.
С этой целью мы скажем ему, что рифма и количество стоп, даже если оно правильно соблюдается, сами по себе еще не поэзия, мы постараемся убедить его, что ум и воображение тоже необходимы и что в наши дни читается только такое поэтическое произведение, в котором мысль или нова, или выражена так, что кажется новой.
Лорду Байрону следовало бы также остерегаться притязаний на то, что пытались совершить до него великие поэты. Ибо сравнения, которые тут можно сделать, будут не из приятных, — это он мог узнать еще от своего преподавателя стилистики.
Что касается его подражаний поэзии Оссиана, то мы так мало в ней разбираемся, что рисковали бы подвергнуть критике самого Макферсона, желая высказать свое мнение о рапсодиях этого нового подражателя… Мы можем сказать лишь одно — они похожи на писания Макферсона и потому — в этом мы вполне уверены — так же нелепы и скучны, как творения нашего соотечественника.
В значительной части книги увековечены занятия, которым предавался автор еще на школьной скамье. Мы весьма огорчены тем, что вынуждены дать печальное представление о творчестве, процветавшем в его колледже, цитируя нижеследующие аттические стансы (следует цитата)…
Но, каков бы ни был приговор, который можно вынести поэтическим произведениям высокородного юноши, нам, видимо, следует принять их такими, каковы они суть, и этим удовольствоваться; ибо они, без сомнения, — последнее, что мы от него получим… Независимо от того, ожидает его успех или нет, весьма маловероятно, что он снова снизойдет до писательского труда. Примем же то, что нам предложено, и поблагодарим автора. По какому праву станем мы предъявлять чрезмерные требования, мы, жалкие простолюдины! Слишком много чести для нас — столько получить от такой высокой особы, как этот лорд. Повторяем — будем же признательны и добавим вслед за добрым Санчо: «Да благословит господь дающего, дареному коню в зубы не смотрят».
Лорд Байрон снизошел до мести авторам этого жалкого нагромождения пошлостей, которыми завистливая посредственность вечно донимает гения. Под ударами его сатирического бича писаки из «Эдинбургского обозрения» вынуждены были признать дарование поэта. Пример этот, видимо, заслуживает подражания; признаемся однако, что мы предпочли бы в данном случае видеть лорда Байрона хранящим презрительное молчание. Этого требовали если не интересы его, то во всяком случае чувство собственного достоинства.
37
Через несколько дней после того, как пришло известие о смерти лорда Байрона, в одном бульварном театрике всё еще продолжали ставить какой-то фарс дурного тона и вкуса, где этот благородный поэт выведен под нелепым именем «Лорд Три звездочки».
38
Будь что будет (итал.).
39
Кто делает намеки, пусть сам ест их с хлебом (исп.).
40
«Илиада». (Прим. авт.)
41
«Одиссея». (Прим. авт.)
42
Да, да, и еще раз да! Здесь следует принести благодарность знаменитому иностранному писателю, который благосклонно заинтересовался автором этой книги, и засвидетельствовать ему наше уважение и признательность, отметив ошибку, которую он, как нам кажется, совершил. Почтенный критик уличает — таковы его собственные слова — автора в том, что в предисловии к другому произведению он заявлял: «В литературе нет ни классического, ни романтического; здесь есть, как и всюду, только два подразделения — хорошее и дурное, прекрасное и безобразное, истинное и ложное». Не требовалось с такой торжественностью повторять эти убеждения автора: он никогда не изменял им и не изменит никогда. Они отлично уживаются с тем, что можно считать «безобразное — предметом подражания, а гротеск — составным элементом искусства». Одно не противоречит другому. Различие между прекрасным и безобразным в искусстве не совпадает с тем же различием в природе. В искусстве прекрасное или безобразное зависит лишь от выполнения. Уродливое, ужасное, отвратительное, правдиво и поэтично перенесенное в область искусства, становится прекрасным, восхитительным, возвышенным, ничего не потеряв в своей чудовищности; и, с другой стороны, прекраснейшие на свете вещи, фальшиво и тенденциозно обработанные в произведении искусства, становятся нелепыми, смешными, ублюдочными, уродливыми. Оргии Калло, «Искушение» Сальватора Розы с его ужасающим демоном, его «Схватка» со всеми ее отталкивающими изображениями смерти и избиения, «Трибуле» Бонифацио, покрытый паршою нищий с картины Мурильо, резные работы Бенвенуто Челлини, в которых среди арабесок и акантовых листьев смеются такие уродливые лица, — безобразны с точки зрения природы, но прекрасны с точки зрения искусства, между тем как нет ничего более уродливого, чем все эти греческие и римские профили, чем вся идеальная красота тех пользующихся успехом полотен фиолетово-тусклых тонов, которые выставляет вторая школа Давида. Иов и Филоктет с их гнойными и зловонными язвами прекрасны; короли и королевы Кампистрона уродливы в своем пурпуре и мишурных коронах. Хорошо выполненное и плохо выполненное — вот что такое прекрасное и уродливое в искусстве. Автор уже пояснил свою мысль, отождествив это различие с различием между правдивым и ложным, хорошим и плохим. Добавим, что в искусстве, как и в природе, гротеск — один из элементов, а не цель. То, что является только гротеском, не есть совершенство. (Прим. авт.)
43
Эти два имени стоят здесь рядом, но не слиты вместе. Аристофан несравненно выше Плавта; Аристофану принадлежит особое место в поэзии древних, как Диогену — в их философии.
Понятно, почему наряду с двумя народными комическими авторами древности мы не упомянули здесь Теренция. Теренций — поэт салона Сципионов, изящный и кокетливый ювелир, под рукой которого окончательно исчезает старый, утративший свою силу комический дар древних римлян. (Прим. авт.)
44
Эта великая драма человека, губящего свою душу, владеет воображением всего средневековья. Полишинель, которого уносит черт к великому удовольствию ярмарочных зрителей, является лишь тривиальной и народной формой ее. Особенно поражает при сопоставлении двух пьес-близнецов — «Дон Жуана» и «Фауста» — то, что дон Жуан — материалист, а Фауст — спиритуалист. Один познал все наслаждения, другой — все науки. Тот и другой вкусили от древа познания добра и зла; один сорвал его плоды, другой исследовал его корни. Первый губит свою душу, чтобы наслаждаться, второй — чтобы познать. Один — вельможа, другой — философ. Дон Жуан — это плоть, Фауст — это дух. Эти две драмы дополняют одна другую. (Прим. авт.)
45
Не с деревом ольхой, как обычно думают, связаны суеверия, породившие немецкую балладу о «Лесном царе». «Ольхи» (на народной латыни alcunae) — особые духи, играющие некоторую роль в венгерских поверьях. (Прим. авт.)
46
сборники романсов
47
«Тогда они избрали рослого парня, самого костистого, какой только нашелся среди них» (франц.).
48
слуги-шуты в испанской комедии
49
Это поразительное выражение — «шутовской Гомер» — принадлежит г-ну Шарлю Нодье, который создал его для Рабле и простит нам то, что мы относим его к Сервантесу и Ариосто (Прим. авт.).
50
Но, возразят нам, драма также изображает историю народов. Да, но как жизнь, а не как историю. Она предоставляет историку точную последовательность общих событий, серию дат, движения масс, сражения, завоевания, распадения царств — всю внешнюю сторону истории. Она берет себе внутреннюю сторону. То, что забывает или отбрасывает история, — подробности костюма, нравов, физиономий, изнанку событий, словом — жизнь, — все это принадлежит ей; и драма может быть всеобъемлющей по охвату жизни и целостности ее изображения, когда эти мелочи берутся большой горстью, prensa manu magna. Но не следует искать чистой истории в драме, даже если она «историческая». Драма излагает легенды, а не летописи. Это хроника, а не хронология. (Прим. авт.)
51
«Божественная комедия» (итал.).
52
Отчего Мольер гораздо более правдив, чем наши трагические поэты? Скажем больше: отчего он почти всегда правдив? Оттого, что, даже оттесненный предрассудками своего времени за пределы патетического и ужасного, он все же примешивает к своим гротескам сцены возвышенные, которые восполняют в его драмах изображение человека. Да и, кроме того, комедия гораздо ближе к природе, чем трагедия. В самом деле, можно себе представить такое действие, персонажи которого, оставаясь естественными, могут все время смеяться или вызывать смех; а ведь персонажи Мольера иногда еще и плачут. Но можно ли представить себе событие, как бы ни было оно ужасно и ограниченно, в котором не только у главных его деятелей никогда не появилось бы на устах улыбки, хотя бы улыбки сарказма или иронии, но не участвовало бы даже, начиная от государя и кончая наперсником, ни одного человеческого существа, которое поддалось бы приступу смеха или иным влечениям человеческой природы. Словом, Мольер правдивее наших трагических поэтов потому, что он пользуется новым принципом, современным принципом, драматическим принципом — гротеском, комедией, между тем как трагические поэты истощают свою силу и гений ради того, чтобы снова войти в этот замкнутый античный эпический круг, старую и изношенную форму, из которой невозможно извлечь свойственную нашему времени правду, так как эта форма не соответствует современному обществу. (Прим. авт.)
53
Будем петь по очереди; музы любят чередующееся пение (лат.).
54
Игра слов: corneille — ворона (франц.).
55
но (итал.)
56
переработку (итал.)
57
Когда я собираюсь писать комедию, я запираю правила шестью замками (исп.).
58
И не посредством переработки для сцены романов, хотя бы они были написаны Вальтером Скоттом, можно достигнуть действительного развития искусства. Это хорошо один или два раза, особенно когда авторы переработок обладают другими, более серьезными достоинствами; но по существу это приводит лишь к замене одного подражания другим.
Впрочем, когда мы говорим, что не нужно подражать ни Шекспиру, ни Шиллеру, мы имеем в виду лишь тех неловких подражателей, которые, выискивая правила там, где эти поэты лишь проявили свой гений, воспроизводят их форму без их духа, их кору без их сока, — а не искусные переводы этих авторов, которые могли бы сделать другие, истинные поэты. Г-жа Тастю превосходно перевела ряд сцен из Шекспира. Г-н Эмиль Дешан в настоящее время перелагает для нашего театра «Ромео и Джульетту», и такова замечательная гибкость его таланта, что в своих стихах он передает всего Шекспира, как он уже передал в них всего Горация. Конечно, это тоже работа художника и поэта — труд, который не исключает ни оригинальности, ни жизни, ни творчества. Именно таким образом авторы псалмов переложили «Книгу Иова». (Прим. авт.)
59
Удивляешься, читая у Гете следующие строки: «Собственно говоря, в поэзии нет исторических персонажей; но когда поэт хочет изобразить мир, который он замыслил, он делает честь некоторым лицам, которых он встречает в истории, заимствуя их имена, чтобы назвать ими созданные им существа». — «Uber Kunst und Altertum» («Об искусстве и античности»). Ясно, к чему может привести это воззрение, если принять его всерьез: к праву на ложь и на фантастику. К счастью, знаменитый поэт, которому, несомненно, оно однажды показалось в некотором отношении правильным, поскольку он его высказал, конечно не применит его на практике. Он, наверно, не создаст Магомета, подобного Вертеру, или Наполеона, подобного Фаусту. (Прим. авт.)
60
Пришивается пурпурный лоскут (Гораций) (лат.).
61
…Шайка людей, погрязших в долгах и преступлениях («Цинна», д. V, явл. 1).
…Химена, кто бы это подумал? Родриго, кто бы это сказал? («Сид», д. III, явл. 4).
…Когда их Фламиний продавал Ганнибала («Никомед», д. I, явл. 1).
…О, не ссорьте меня с республикой! (там же, д. II, явл. 3) (франц.).
62
Потише, сударь! (франц.)
63
Источники вод (лат.).
64
Буквально: он поистине имеет две пальмы (лат.), то есть дважды увенчан.
65
Автор этой драмы однажды обсуждал ее с Тальма и изложил некоторые из приводимых здесь мыслей о драматическом стиле в беседе, которую он запишет впоследствии, когда нельзя будет предположить у него намерения поддержать свое произведение или слова авторитетами. «О да! — воскликнул Тальма, живо прервав его. — Это то самое, что я без конца им повторяю: не нужно красивых стихов!» Не нужно красивых стихов! Инстинкт гения открыл это правило — глубокомысленное правило. Действительно, именно красивые стихи убивают прекрасные пьесы. (Прим. авт.)
66
Дьявол без рогов (исп.)
67
Человека и государственного мужа (лат.).
68
некоего Данте (итал.).
69
Знает это гений, в качестве спутника управляющий звездою, под которой я родился (лат.).
70
Вот еще одно нарушение автором правил Депрео. Не его вина, что он не подчиняется пунктам: «Раз двадцать каждый стих» и т. д. или «Шлифуйте постоянно» и т. д. Никто не несет ответственности за свои недуги или слабости. К тому же мы всегда готовы первыми воздать честь этому Никола Буало, этому выдающемуся, редкостному уму, этому янсенисту нашей поэзии. И не его вина, если профессора риторики наградили его нелепой кличкой «законодателя Парнаса». Он тут ни при чем.
Конечно, если рассматривать замечательную поэму Буало как свод законов, то там можно найти странные вещи. Что сказать, например, об упреке, который он обращает к поэту за то, что
Он пастухам в уста вложил язык деревни?
Что ж, нужно заставить их говорить так, как говорят при дворе? Так оперные пастушки становятся образцом. Скажем также, что Буало не понял двух единственных оригинальных поэтов своего времени — Мольера и Лафонтена. О первом он говорит:
И, может быть, Мольер, изображая их,
В своем искусстве мог бы выше быть других…
Он не соблаговолил упомянуть о втором. Правда, что Мольер и Лафонтен не умели ни «исправлять», ни «шлифовать»! (Прим. авт.)
71
существующее положение (лат.).
72
Божественное нечто (лат.)
73
Смотри в оба, галл! (лат.). Здесь игра слов: по-латыни gallos — и «петух» и «галл».
74
наоборот (лат.).
75
Эта тройная новость в самом деле ходила по Парижу в один и тот же день. Для Гете она оказалась верной лишь спустя полтора года. (Прим. авт.)
76
Гуманная литература (лат.).
77
Праздник, виселица, хлеб (итал.).
78
Перевод Б. Б. Томашевского.
79
Завидую, потому что они успокоились (лат.).
80
Стойким в намерении (лат.).
81
Крылатая муза (лат.).
82
Око (греч.).
83
Книга, ты пойдешь в город (в Рим) (лат.).
84
Я весь покрыт трещинами; я протекаю и здесь и там (лат.).
85
Предисловие к «Марион Делорм». (Прим. авт.)
86
Три луча (лат.).
87
пока я был тебе приятен (лат.)
88
Дни и ночи свидетель живет в груди (лат.)
89
Горестные люди, потерявшие благо мыслить (итал.)
90
Небо есть некое мыслящее порождение неба (лат.).
91
Перевод Б. Б. Томашевского.
92
Римское название Жуары.
93
Кабаний заповедник (лат.); от porcus — свинья, кабан.
94
По-французски Ахен называется — Aix la Chapelle, то есть Ахен-часовня.
95
Гречиха земноводная (лат.).
96
Карл Великий (лат.).
97
Рука святого Карла Великого (лат.).
98
Великие (большие) кости (лат.).
99
печать на перстне (лат.).
100
В Монза — неподалеку от Милана. (Прим. авт.)
101
Первый епископ Ахенского собора (лат.).
102
Историки по-разному рассказывают об этом событии. Некоторые утверждают, что великий император Фридрих I был настигнут сарацинской стрелой и утонул, собираясь форсировать реку Киднус или Каликаднус. Легенда же говорит, что он не утонул, а скрылся и был спасен — пастухами, говорят одни; духами, по словам других, — и, чудом перенесенный из Сирии в Германию, он принес покаяние в знаменитом гроте Кайзерслаутерн, если верить сказаниям берегов Рейна, или в пещере Кифгейзер, если верить преданиям Вюртемберга. (Прим. авт.)
103
игра слов: по-французски «Suisse» означает и «швейцарец» и «швейцар»
104
Grain d'orge — ячменное зерно (франц.)
105
La soupe — суп (франц.)
106
Войдите в мой храм (лат.).
107
которые на своем языке зовутся кельтами, а на нашем — галлами (лат.)
108
трон Вакха (лат.)
109
великолепный Рейн (лат.)
110
Перевод Ю. Корнеева.
111
Пешая муза (лат.).
112
Буквально: «то, что видит портной» (исп.). В испанском фольклоре портной часто фигурирует в качестве человека, у которого «от страха глаза велики».
113
И обо мне скажут, что я укрощаю тигров (лат.).
114
нимфы, воды (лат.)
115
Привет уходящим (лат.).
116
Мир входящим (лат.).
117
Город простаков (лат.).
118
крепость (лат.)
119
Конец делам человеческим (лат.).
120
Иосиф I (исп.)
121
Филипп V (исп.)
122
Morne (франц.) — мрачный.
123
В 1846 году — пять лет спустя — взгляды Бюжо в корне изменились. Он явился к В. Гюго, бывшему тогда пэром Франции, и обратился к нему с просьбой выступить в прениях о бюджете. Бюжо сказал, что теперь, имея уже опыт, он пришел к убеждению, что присоединение Алжира к Франции превосходно с многих точек зрения, что ему удалось найти легко применимую систему колонизации: он заселит Митиджу, большое плоскогорье в средней части Африки, гражданскими поселенцами, расположив рядом с ними военные поселения. Свою мысль он пояснил, сравнив гражданские поселения с рукояткой копья, а военные — с самим копьем. Именно так, считал он, должно обстоять дело и с колониями, — соприкасаясь, они в то же время будут существовать раздельно, и т. д. и т. д. Словом, генерал Бюжо, ставший благодаря Африке маршалом и герцогом Или, теперь относился к ней весьма благосклонно. (Прим авт.)
124
Один слуга на все (лат.).
125
На грош ума (англ.).
126
«Единственный» (лат.).
127
Избави нас, господи (лат.).
128
Нечто божественное (лат.).
129
И как незримо солнце для слепого,
Так и от этих душ, сидящих там,
Небесный свет себя замкнул сурово:
У всех железной нитью по краям
Зашиты веки, как для прирученья
Их зашивают диким ястребам.
Прим. авт.
«Чистилище», песнь XIII
Перевод М. Л. Лозинского
130
Все в антитезе (лат.).
131
наедине (лат.)
132
Полное собрание сочинений Шекспира, перевод Франсуа-Виктора Гюго (Прим. авт.).
133
святая простота (лат.)
134
се господь (лат.)
135
Узнаю себе подобного (лат.).
136
всё (лат.)
137
Во всей разделенной британской земле (лат.).
138
Дальняя Тула (лат.). Здесь в значении: на краю света.
139
Сколько фунтов во всей горе? (лат.).
140
здесь в значении: порой и Гомеру случается ошибаться (латинская поговорка)
141
Вылей ночной горшок (англ.).
142
зад ночи (англ.)
143
Вся биография епископа Мириэля, порой наивная, порой даже глуповатая…» Ламартин. Курс литературы, беседа XXXIV, стр. 385. (Прим. авт.)
144
когда кони ударяли копытом по его меди, он гремел как гром (лат.)
145
несокрушимая стена (лат.)
146
Предисловие к «Кромвелю». (Прим. авт.)
147
Существую, но не подражаю (лат.).
148
невежественная чернь (лат.)
149
Ненавижу низкую чернь (лат.).
150
Согбенные ахеяне (лат.).
151
Обучайтесь (лат.).
152
Начнем со света (лат.).
153
Что бог даст (лат.).
154
толпа (англ.)
155
чернь (лат.)
156
городские отбросы (лат.)
157
закон и беззаконие (лат.)
158
соединим меч с мечом (лат.)
159
Поэт для народа (лат.).
160
от пут религии (лат.)
161
молчит (лат.)
162
Я становлюсь богом (лат.).
163
Мать-благодетельница (лат.).
164
нечто трогательное (лат.)
165
Правь, Британия! Спаси, господь! (англ.)
166
быть или не быть (англ.)
167
Вот матерь его и братья его стоят вне… И брат его Иаков, и Иосиф, и Симон, и Иуда. И сестры его, разве они не все еще с нами? (лат.).
168
Не плотник ли он, сын Марии, брат Иакова и Иосифа, и Иуды, и Симона? Не здесь ли, между нами, его сестры? (лат.).
169
И пришли к нему матерь и братья его (лат.).
170
Он сам, и матерь его, и братья его… (лат.).
171
И братья его не верили в него… (лат.).
172
Итак, поднялись братья его… (лат.).
173
шлюха (англ.)
174
Впрочем, никакому лорду-камергеру не превзойти французскую цензуру. Есть разные религии, но ханжество едино, и все его разновидности стоят одна другой. Ниже приводится выдержка из примечаний, приложенных новым переводчиком Шекспира к его переводу:
«Иисусе! Иисусе!» — это восклицание Шеллоу было вычеркнуто из издания 1623 года согласно закону, запрещавшему произносить имя божества на сцене. Нужно заметить, что наш современный театр был так же ханжески искалечен ножницами цензуры Бурбонов, как театр Шекспира — цензурой Стюартов. Привожу то, что написано на первой странице рукописи «Эрнани», находящейся у меня в руках.
«Принято Французским Театром 8 октября 1829 года.
Директор театра
Альбертен
А ниже красными чернилами:
«Просмотрено и допущено с условием, чтобы имя Иисуса было вычеркнуто повсюду, где оно встречается, и чтобы текст был исправлен согласно пометкам на стр. 27, 28, 29, 62, 74 и 76.
Министр внутренних дел,
государственный секретарь Лабурдонне».
(Том XI, Примечания к «Ричарду II» и
«Генриху IV», примечание 71, стр. 462.)
Добавим, что в декорациях, изображающих Сарагоссу (2 акт «Эрнани») не разрешили изобразить ни одной колокольни или церкви, поэтому было очень трудно добиться сходства: в Сарагоссе в шестнадцатом веке насчитывалось триста девять церквей и сто семнадцать монастырей (Прим. авт.).
175
И она увидела, как это было хорошо (лат.).
176
да будет свет (лат.)
177
Предисловие к «Кромвелю». (Прим. авт.).
178
За неуместное своеволие они должны быть наказаны мрачной и гибельной ночью, чтобы они почувствовали, что Вителлий жив и повелевает (лат.).
179
ошибаешься, друг, это наш императорский неприкосновенный и августейший член (лат.)
180
Способ сохранить власть (лат.).
181
Какой стыд! (англ.).
182
Здесь игра слов: «dauphin» (франц.) означает и «дельфин» и «наследник престола».
183
На пользу народу (лат.).
184
ничем не выделяющееся (лат.)
185
я человек (лат.)
186
А все-таки она вертится (итал.).
187
Могучая воля (англ.).
188
Брэдли. По-видимому, теперь убедились в том, что он был невиновен. (Прим. авт.)
189
право против закона (лат.)
190
добрая сестра (лат.).
191
После смерти он станет богом (лат.).
192
Да будет повешен на месте преступления (лат.).
193
Парижская улица (франц.)
194
их семеро (лат.)
195
Шаги мула (франц.)
196
Волокуша (старофранц.)
197
Сухое дерево (франц.)
198
Перевод Ю. Корнеева.
199
Долина (франц.)
200
Долина нищеты (франц.)
201
Старое железо (франц.). Здесь в смысле: оковы.
202
Вербовщики (франц.).
203
Hunc tu jure potes dicere Pontificem. (Прим. авт.) Теперь ты можешь по праву называться Понтифексом (лат.). Здесь игра слов: Pontifex имеет два значения — мостостроитель и жрец.
204
Мы здесь пропускаем одну строку. (Прим. авт.)
205
Смотри, земля варваров, на обнаженный… (лат.)
206
Le coq — петух (франц.)
207
чернь (лат.)
208
сброд (итал.)
209
толпа (англ.)
210
Я не знаю, было ли создано что-нибудь более высокое, чем «Илиада» (лат.).
211
город (лат.)
212
Мир (лат.).
213
городу и всему миру (лат.)
214
Покуда навсегда Мольера не сокрыла
Ценою долгих просьб добытая могила,
Творения его, столь славные сейчас,
Болтливые глупцы порочили не раз.
В одежде герцога, в наряде баронессы
Невежество и спесь шли на премьеру пьесы
И, понося шедевр насмешливой хулой,
В прекраснейших местах качали головой…
(Буало) (Прим. авт.). Перевод Ю. Корнеева.
215
Сухая гниль древесины (англ.). Здесь в смысле: моральное разложение.
216
Порой и Гомеру случается спать (латинская поговорка).
217
учитель сказал (лат.)
218
Лемэр. (Прим. авт.)
219
Познай самого себя (лат.).
220
немцы (франц.)
221
все люди (англ.)
222
Здесь игра слов по-французски слова «France» (Франция) и «affranchissement» (освобождение) имеют один корень
223
Гюго сближает здесь древнее французское название Германии «Germanie» с современным французским прилагательным «germain» (двоюродный) — от латинского «germanus» (брат).
224
Модное (англ.).
225
Перевод Б. Б. Томашевского.
226
1848
227
1849
228
декабря 1851
229
Условная фраза, означающая: рукописи в безопасности.
230
Нищета, бедствия народа (франц.) — первоначальное название «Отверженных».
231
От всего сердца (лат.).
232
января 1852
233
Детская шутка (итал.).
234
Приезжайте и сделайте мне честь сообщить о вашем прибытии (итал.).
235
Приезжайте же, мы ждем вас; Франция, которую вы почитали, изгнала вас; Италия, которая любит вас и восхищается вами, предлагает вам другую родину (итал.).
236
Скромная вилла на озере Маджоре (итал.).
237
1852
238
и немного великолепного леса за моей дверью (лат.)
239
Твой (лат.)
240
Библия, Книга пророков, Иезекииль, глава 23, стих 20 (Прим. авт.).
241
Italiam! Italiam! О, Италия! Италия! (лат.)
242
Твой (лат.).
243
Начало мая 1853
244
1853
245
становлюсь гигантом (лат.)
246
От всего сердца (лат.).
247
1855
248
ночная бабочка (франц.)
249
певчий дрозд (франц.)
250
питомец (франц.)
251
Изгнание (искаж. англ.).
252
Закон об иностранцах, лишающий эмигрантов права убежища (англ.).
253
1856
254
1856
255
1856
256
1856
257
Дом свободы (англ.).
258
вид из окна (англ.)
259
1856
260
1857
261
1859
262
27 марта 1859
263
1861
264
1862
265
1862
266
1862
267
Письмо публикуется в переводе А. И. Герцена.
268
Письмо публикуется в переводе А. И. Герцена.
269
Справится сама (итал.).
270
1864
271
Первоначальное заглавие «Тружеников моря».
272
Всегда твой (исп.).
273
1867
274
Посмотри на ноли, посмотри на руки (лат).
275
1867
276
1867
277
второпях (англ.)
278
марки (англ.)
279
1868
280
1868
281
Ближайшим горит Укалегон (лат.). Укалегон — троянец, дом которого находился ближе других к горящим стенам Трои.
282
1869
283
1869
284
1869
285
«Возмездие», «Последнее слово». (Прим. авт.)
286
«Воспитание чувств»
287
Весь в противоречии (лат.).
288
1870
289
1871
290
1871
291
1871
292
Твой (лат.).
293
1871
294
более подробно (лат.)
295
1871
296
Приди, вдохновитель! (лат.).
297
1872
298
1873
299
Дай бог (лат.).
300
1873
301
1874
302
20 февраля 1876
303
16 или 17 мая 1878
304
Марсовом поле. — М. Т.
305
на Джерси. — М. Т.
306
сборника. — М. Т.
307
1848
308
1849
309
декабря 1851
310
января 1852
311
1852
312
Начало мая 1853
313
1853
314
1855
315
1856
316
1856
317
1856
318
1856
319
1856
320
1857
321
1859
322
27 марта 1859
323
1861
324
1862
325
1862
326
1862
327
1864
328
1867
329
1867
330
1867
331
1868
332
1868
333
1869
334
1869
335
1869
336
1870
337
1871
338
1871
339
1871
340
1871
341
1871
342
1872
343
1873
344
1873
345
1874
346
16 или 17 мая 1878
347
Негодование пишет стихи (лат.).
Знаменитый роман-эпопея Виктора Гюго о жизни людей, отвергнутых обществом. Среди «отверженных» – Жан Вальжан, осужденный на двадцать лет каторги за то, что украл хлеб для своей голодающей семьи, маленькая Козетта, превратившаяся в очаровательную девушку, жизнерадостный уличный сорванец Гаврош. Противостояние криминального мира Парижа и полиции, споры политических партий и бои на баррикадах, монастырские законы и церковная система – блистательная картина французского общества начала XIX века полностью в одном томе.
Ореолом романтизма овеяны все произведения великого французского поэта, романиста и драматурга Виктора Мари Гюго (1802–1885).Двое обездоленных детей — Дея и Гуинплен, которых приютил и воспитал бродячий скоморох Урсус, выросли чистыми и благородными людьми. На лице Гуинплена, обезображенного в раннем детстве, застыла гримаса вечного смеха, но смеется только его лицо, а не он сам. У женщин он вызывает отвращение, но для слепой Деи нет никого прекраснее Гуинплена…
«Собор Парижской Богоматери» — знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет — всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.Перевод: Надежда Александровна Коган.Авторы иллюстраций: E. de Beaumont, Daubigny, de Lemud, de Rudder, а также Е.
Перед вами книга из серии «Классика в школе», в которую собраны все произведения, изучаемые в начальной, средней и старшей школе. Не тратьте время на поиски литературных произведений, ведь в этих книгах есть все, что необходимо прочесть по школьной программе: и для чтения в классе, и для внеклассных заданий. Избавьте своего ребенка от длительных поисков и невыполненных уроков.«Козетта» – одна из частей романа В. Гюго «Отверженные», который изучают в средней школе.
Роман французского писателя Виктора Гюго «Труженики моря» рассказывает о тяжелом труде простых рыбаков, воспевает героическую борьбу человека с силами природы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Французский Законодательный Корпус собрался при стрельбе пушечной, и Министр внутренних дел, Шатталь, открыл его пышною речью; но гораздо важнее речи Министра есть изображение Республики, представленное Консулами Законодателям. Надобно признаться, что сия картина блестит живостию красок и пленяет воображение добрых людей, которые искренно – и всем народам в свете – желают успеха в трудном искусстве государственного счастия. Бонапарте, зная сердца людей, весьма кстати дает чувствовать, что он не забывает смертности человека,и думает о благе Франции за пределами собственной жизни его…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Виктор ГюгоVictor Marie Hugo. Поэт, писатель, драматург, общественный деятель, признанный лидер французского романтизма, классик мировой литературы. Родился в Безансоне, получил классическое образование, в 1822 году опубликовал первый сборник стиховВ том вошли сборник политической лирики "Возмездие" (1853) и стихотворения 1856-1865 гг.
В настоящий том включено подавляющее большинство публицистических произведений Виктора Гюго, составляющих его известную трилогию "Дела и речи".Первая часть трилогии - "До изгнания" включает статьи и речи 1841-1851 годов, вторая часть - "Во время изгнания" - 1852-1870 годов, третья часть - "После изгнания" - 1870-1885 годов.
В тринадцатом томе Собрания сочинений представлены избранные стихотворения из следующих поэтических сборников Виктора Гюго: "Грозный год", "Искусство быть дедом", "Четыре ветра духа", "Легенда веков", "Все струны лиры", "Мрачные годы" и "Последний сноп".