Том 13. Стихотворения - [29]

«Потише, господа пернатые, в лесу!»

Им примирение я окриком несу:

Пугнув любовников, мы сблизим их друг с другом.

Нет у меня скалы, ручья с обширным лугом;

Лужок мой мал, лежит на берегу морском,

И не велик, зато не горек водоем.

Мой уголок мне мил: ведь надо мной просторы,

А в них парит орел, слепит светило взоры,

И бешеный Борей там ширит свой полет.

И этот скромный сад и этот вышний свод —

Мои; со мной дружат листва и травы сада;

Забвенья гордого во мне растет отрада.

Хотел бы знать, с какой мне взяться стороны,

Чтоб, жителю лесов, мне вспомнить в день весны,

Что где-то на земле есть некто, для забавы

Ссылающий людей, воюющий без славы:

Пред бесконечностью ведь здесь я одинок,

И неба вешнего свод надо мной глубок;

И слышу — лирному звучанью ветра вторя,

Смеются дети здесь, в саду моем у моря.

ОТКРЫТЫЕ ОКНА

УТРО. СКВОЗЬ ДРЕМУ

Голоса… Голоса… Свет сквозь веки… Гудит в переулке

На соборе Петра затрезвонивший колокол гулкий.

Крик веселых купальщиков: «Здесь?» — «Да не медли,

живей!»

Щебетание птиц, щебетание Жанны моей.

Оклик Жоржа. И всклик петуха во дворе. И по крыше —

Раздражающий скреб. Конский топот — то громче, то

тише.

Свист косы. Подстригают газон у меня под окном.

Стуки. Грохот тяжелых шагов по железу, как гром.

Шум портовый. Шипенье машин паровых. Визг лебедки.

Музыка полковая. Рывками. Сквозь музыку — четкий

Шаг солдат. Голоса. Два француза. Смеющийся бас:

«Добрый день!» Я заспался, как видно. Который же час?

Красношейка моя заливается. На наковальне

Молотков перебранка из кузни доносится дальней.

Плеск воды. Пароход на ходу задыхается, споря

С необъятною гладью, с могучим дыханием моря.

" Когда я подошел, она в траве сидела, "

Когда я подошел, она в траве сидела,

Задумавшись. «Скажи, чего бы ты хотела?» —

Спросил я девочку. Желания детей

Люблю я исполнять. Невинность их затей,

Проказ и шалостей мила мне несказанно.

«Зверей мне покажи!» — пролепетала Жанна.

Полз рядом муравей с былинкой на спине.

«Смотри!» — я ей сказал. Но Жанна не вполне

Была довольна. «Нет! Он зверь не настоящий:

Зверь больше, и страшней, и бродит в дикой чаще!»

Да! Детская мечта от мира ждет чудес;

И бурный океан и полный тайны лес

Величием своим ее страшит и манит…

«Кто ж из кармана вдруг слона тебе достанет!

Ну, попроси еще чего-нибудь, мой друг». —

«Вот!» — Жанна молвила, все оглядев вокруг,

И нежным пальчиком на небо показала:

Там, над землей, луна огромная вставала.

ВЕЧЕРНЕЕ

Сыроватый туман, вересняк сероватый.

К водопою отправилось стадо быков.

И внезапно на черную шерсть облаков

Лунный диск пробивается светлой заплатой.

Я не помню, когда, я не помню, где он

На волынке поигрывал, дядя Ивон.

Путник шествует. Степь так темна, неприютна.

Тень ложится вперед, сзади стелется тень,

Но на западе — свет, на востоке — все день,

Так — ни то и ни се. И луна светит мутно.

Я не помню, когда, я не помню, где он

На волынке поигрывал, дядя Ивон.

Ткет паук паутину. Сидит на чурбане

Вислогубая ведьма, тряся головой.

Замерцал на болотных огнях домовой

Золотою тычинкою в красном тюльпане.

Я не помню, когда, я не помню, где он

На волынке поигрывал, дядя Ивон.

Пляшет утлая шхуна в бушующем море,

Гнутся мачты, и сорваны все невода;

Ветер буйствует. Вот они тонут! Беда!

Крики, вопли. Никто не поможет их горю.

Я не помню, когда, я не помню, где он

На волынке поигрывал, дядя Ивон.

Из Авранша в Фужер едет почта — и резкий

И, как молния, быстрый расхлопался кнут.

И, усилены мраком, растут и растут

Еле внятные шорохи, смутные трески.

Я не помню, когда, я не помню, где он

На волынке поигрывал, дядя Ивон.

Где-то вспыхнул костер, озаряя багрово

Обветшалый погост на пригорке… Где ты

Умудрился, господь, столько взять черноты

Для скорбящих сердец и для мрака ночного?

Я не помню, когда, я не помню, где он

На волынке поигрывал, дядя Ивон.

На отлогих песках серебристые пятна.

Опустился орлан на обрыв меловой.

Слышит старый пастух улюлюканье, вой,

Видит — черти летают туда и обратно.

Я не помню, когда, я не помню, где он

На волынке поигрывал, дядя Ивон.

Дым стоит над трубой пышно-серым султаном.

Дровосек возвращается с ношей своей.

Слышно, как, заглушая журчащий ручей,

Ветви длинные он волочит по бурьянам.

Я не помню, когда, я не помню, где он

На волынке поигрывал, дядя Ивон.

Бродят волки, бессонные от голодовки,

И струится река, и бегут облака.

За окном светит лампа. Вокруг камелька

Малышей розоватые сбились головки.

Я не помню, когда, я не помню, где он

На волынке поигрывал, дядя Ивон.

" Известный граф Бюффон, достойнейший старик, "

Известный граф Бюффон, достойнейший старик,

Затем лишь создавал роскошный сей цветник,

Где кажется медведь ученым из Сорбонны,

Чтоб Жанне в нем гулять в сопровожденье бонны.

Бюффон предвидел все, и он имел в виду,

Что в этом, так сказать, тигрическом саду, —

Где трудно отличить, кто зверь, кто посетитель, —

Для Жанны райская откроется обитель.

Ведь у детей глаза настолько широки,

Что лес находят там, где только цветники.

И вот отец Бюффон, используя свой гений

Для удовольствия тех маленьких творений,

Чей вид и в ангеле бы зависть пробудил,

Устроил этот сад, где даже волк так мил.

Я старика могу понять. Ведь наши дети

Нередко видят то, чего и нет на свете,

И истинный мудрец рад воплотить их сны.