Характеристика «Простаков за границей» в работах об американской литературе чаше всего сводится к следующему: это карикатурное изображение европейских традиций и памятников на потеху американцам. Американские туристы проходят по дворцам, музеям и храмам с громким и непочтительным хохотом, противопоставляя утилитарный взгляд на вещи «романтическим бредням» старой Европы.
Это несколько упрошенная и неточная характеристика книги. На самом деле в «Простаках за границей» можно различить неоднородные, даже противоречивые элементы.
Основной задачей Твена был, конечно, юмористический репортаж. В качестве писателя-юмориста он зорко подмечает все смешное вокруг себя и сам охотно создает добавочные поводы для потехи. С большим увлечением он высмеивает трафареты путеводителей, заученные речи невежественных гидов и столь же трафаретные восторги, которые полагалось изъявлять туристам. Даже когда Твен бесцеремонно расправляется со «старыми мастерами», в этом в значительной мере выражается его протест против обязательного показного восхищения, заменяющего туристу-обывателю подлинное понимание искусства.
В то же время эти насмешки Твена имеют «антиевропейское» острие. В качестве представителя молодой американской национальной культуры он выступает против установившегося в американской литературе первой половины XIX века культа зависимости от вкусов и традиций Старого Света. В частности, он ведет скрытую полемику с книгами о Европе американского поэта Лонгфелло и его многочисленных подражателей. Порой Твен в своих юмористических нападках на европейское искусство грешит против истины и художественной меры.
Одновременно Твен развивает в «Простаках» социальную тему. Многие из его замечаний об увиденной им в странах Европы нищете, социальных уродствах и суевериях справедливы и полны сочувствия к народу. Он смеется здесь «сквозь слезы». Однако когда Твен пытается представить Европу как скопище социальных бедствий, а Соединенные Штаты как «страну обетованную», он впадает в заблуждение. Молодой Твен пока еще плохо разбирается в социальных пороках своей родины. Насколько неверно он судит о политическом положении в Европе, видно из его необдуманных похвал по адресу политического авантюриста Наполеона III. Поверхностны и несправедливы многие его суждения об арабском Востоке; здесь «юмор» Твена иногда вызывает недоумение.
В протестантских странах, особенно в Англии и США, Библия долго составляла едва ли не важнейшую часть начального школьного образования. Библейские места представляли интерес для Твена и огромного большинства его читателей прежде всего потому, что были связаны с именами и событиями, знакомыми с детства. В описании «святых мест» Марк Твен не был тем воинствующим безбожником, каким он показался критиковавшим его религиозным ханжам в США. Однако, излагая библейские легенды, он охотно поддразнивает клерикалов.
Он дает «вольные» толкования и оценки многим событиям в библии; расхвалив великодушного Иосифа, он отказывается признать «заслуги» значительно более важного персонажа Библии, благочестивого Иакова, который снискал благополучие тем, что «по дешевке» купил первородство у своего голодного брата. Напомнив о кровопролитных подвигах Ииуя, который обманом заманил и истребил жрецов и поклонников Ваала, Твен саркастически комментирует; «Тут Ииуй, ревнитель истинной веры, отдохнул от трудов своих».
Некоторые библейские ситуации, вроде пребывания «безбилетного» Ионы во чреве китовом, соблазняют Твена как юмориста.
Внимательный читатель книги Твена постоянно ощущает, что, хотя все путешествующие на «Квакер-Сити» представляют американских «простаков за границей», писатель не отождествляет себя с ними. Грубость американских туристов, их невежество, самоуверенность и националистическое чванство во многих случаях заставляют Твена страдать от стыда за своих спутников. Он еще сам не освободился от многих неправильных взглядов и представлений, но уже начинает смотреть на них критически. Недаром в заключении книги он пишет: «Путешествия губительны для всяческих предрассудков, для нетерпимости и узости взглядов — вот почему они столь необходимы многим моим соотечественникам».
Настоящий перевод «Простаков за границей» сделан по американскому изданию «Харпер энд брозерс» 1898 года. Первый русский перевод «Простаков за границей» появился в 1897 году. Царская цензура делала в книге сокращения, в частности там, где Твен описывает свое пребывание в России[232].
3. Александрова
