Том 1. Новые люди - [182]
Сначала мы не слушали, о чем толкует мама с тетей Зиной. Вдруг Таня сказала:
– Слышишь? Мама плачет…
И правда, мама плакала. Нам хотелось знать: о чем? Спросить мы не смели и стали слушать.
– Как же это, Зиночка, неужели ты совсем решилась? – говорила мама.
– Ну да, совсем, – сказала тетя Зина. – Я, право, не понимаю, о чем тут рыдать…
– Зина, да ведь ты его не любишь? Как же можно так?.. И мама стала еще больше всхлипывать.
– Ах, оставь, пожалуйста, – сказала тетя сердито, – мы с тобой не институтки, и ты сама отлично понимаешь, о чем тут речь. На твой счет я жить не намерена, а бегать по урокам – извини, надоело.
Она замолчала; мама только плакала.
– А впрочем, – сказала опять тетя, – и мне показалось, что она смеется, – если ты решительно не советуешь…
Но мама ее перебила:
– Нет, нет, ты как хочешь. Я советовать не могу… Что ж, Василий Иванович, кажется, недурной человек.
– Знаешь? – сказала я Тане. – Ведь это тетя Зина хочет жениться на Василии Ивановиче. Лучше бы она на дяде Мите…
Таня огорчилась, что бритая голова будет нашим дядей.
– Ничего, Таня, ведь он живет в Варшаве, верно, и тетю туда увезет. У тети будет много денег – ей даст Василий Иванович за то, что она за него выйдет замуж.
– Надо все хорошенько расспросить. Таня вскочила и побежала к маме.
– Мамочка, правда, что Василий Иванович выйдет за тетю и увезет ее в Варшаву?
Но мама рассердилась, сказала, что это не наше дело, и велела идти спать.
Отчего же нам нельзя знать, что тетя будет венчаться с Василием Ивановичем, и он ей даст много денег?
Целое утро у нас головы болели. Сначала у меня заболела, потом и у Тани, – мы всегда вместе бываем больны. – Бабушка давала нам нюхать нашатырный спирт. К завтраку приехал Василий Иванович. Щеки у него страшно блестели.
Он привез тете большой букет с лентой.
Жучка наша пропала; уж мы ее искали, искали – Таня даже плакала. После обеда сидим на балконе за чаем – вдруг слышим, точно где-то мыши пищат. Мамочка велела Маше разузнать, что это такое. Маша полезла под террасу, да и кричит нам:
– Барышни, идите сюда, это Жучка наша, а у ней щенята…
Какие они маленькие, пестрые. Жучка их очень любит, облизывает. Им хорошо под балконом, точно в маленькой комнатке. Сквозь щели солнце светит, солома мягкая.
– Мы этого пестренького Рябкой назовем, хочешь? – спрашивала Таня.
– Да мы-то Рябкой, а может, Жучка его по-своему, не Рябкой уже назвала? Вот если б она умела говорить! Жучка! Любишь деток?
Их было целых девять. Жучка ласкалась и смотрела на нас грустно. Мы вылезли наверх. В это время мама говорила Маше:
– Так слышишь? Непременно сегодня всех утопи. Не выношу этого писка.
Маша сказала: «Слушаю-с» – и ушла.
– Мама, это ты про кого «утопить»? – спросила я.
– Да про щенят Жучкиных. Ведь видела сейчас.
– Как утопить? Жучкиных детей утопить?
– Конечно, куда же эту ораву собак.
– Мама, да разве можно? Разве они твои? Ведь они Жучкины! Что ты, мама!
Мама засмеялась.
– А вот увидишь, что можно. Ведь всегда же топят щенят… Да не плачь, я тебе в городе болонку куплю.
– Мама, не надо болонки, не вели тех топить! Мамочка, милая! Жучке такое горе! И за что их?
Я плакала, Таня тоже. Но мама велела перестать и строго сказала, что это все глупости и что «надо приучаться к порядку вещей».
– Ступайте сейчас же к себе и займитесь своими куклами. Пора отвыкать от прихотей.
Мы пошли на заднее крыльцо и сели там на ступеньки, пригорюнились. Если Маша понесет маленьких, думали мы, так увидим.
– Наташа, отчего это мама не понимает, что их никак нельзя топить? – говорила Таня. – Вот мы маленькие, а понимаем.
Уже почти стемнело. Вдруг мы увидали Машу. Она несла что-то в фартуке, а сзади бежала Жучка, махала хвостом и тихонько повизгивала. Мы сразу догадались, что это «их» несут. Я бросилась опять к маме, а Таня побежала просить Машу, чтобы она подождала. Мама была занята с тетей и говорила, когда я вошла:
– …Ну, визитное можно с малиновым плюшем… Что тебе, Ната? Что ты влетаешь, как сумасшедшая?
– Мамочка, она плачет… Нельзя у нее детей отнимать… Не вели, мамочка…
– Что такое? Ах, ты опять об этой собаке. Оставь меня, раз навсегда говорю.
– Мама, – сказала я и перестала плакать, – ну, а если б нас у тебя кто-нибудь утопил, когда мы родились?
Мама засмеялась, Василий Иванович тоже. (Он пришел и слушал, что мы говорим.)
– Вот сравнила! – сказала мама. – Тогда того человека посадили бы в тюрьму.
– А отчего же за Жучкиных детей не садят? Они такие же жалкие и маленькие.
– Молодая особа, – сказал вдруг Василий Иванович, ухмыляясь, и хотел притянуть меня за руку к себе, но я не далась. – Молодая особа! Вам рано знать эти условия жизни. Могу сообщить вам одно: люди – существа разумные, и их больше, чем животных; они, так сказать, победили животных и могут их убивать. А если б собак было больше, то случилось бы наоборот. Понялй-с!
– Да, потому что нас больше, и мы разумные, – надо убивать Жучкиных детей? Разве Жучке не так же горько, как если б нас у мамы отняли?
Мама сначала удивилась моим словам, потом страшно рассердилась, закричала и велела сейчас же идти спать. Я ничего не сказала и ушла. В детской Таня уже легла и плакала под одеялом. Я тоже разделась и пришла к ней на кровать. Мы ни о чем не разговаривали.
Дневники Зинаиды Николаевны Гиппиус периода Первой мировой войны и русской революции (1914-1917 и 1919 гг.). Предисловие Нины Берберовой.
Давным-давно на севере жила принцесса, которой хотелось найти то, что сильнее времени…
Богема называла ее «декадентской Мадонной», а большевик Троцкий — ведьмой.Ее влияние на формирование «лица» русской литературы 10–20-х годов очевидно, а литературную жизнь русского зарубежья невозможно представить без участия в ней 3. Гиппиус.«Живые лица» — серия созданных Гиппиус портретов своих современников: А. Блока, В. Брюсова, В. Розанова, А. Вырубовой…
Зинаида Николаевна Гиппиус — удивительное и непостижимое явление "Серебряного века". Поэтесса, писательница, драматург и критик (под псевдонимом Антон Крайний), эта поразительная женщина снискала себе славу "Мадонны декаданса".Долгое время произведения З.Гиппиус были практические неизвестны на родине писательницы, которую она покинула в годы гражданской войны.В настоящее издание вошли роман "Чертова кукла", рассказы и новелла, а также подборка стихотворений и ряд литературно-критических статей.
Поэтесса, критик и демоническая женщина Зинаида Гиппиус в своих записках жестко высказывается о мужчинах, революции и власти. Запрещенные цензурой в советское время, ее дневники шокируют своей откровенностью.Гиппиус своим эпатажем и скандальным поведением завоевала славу одной из самых загадочных женщин XX века, о которой до сих пор говорят с придыханием или осуждением.
Поэтесса, критик и демоническая женщина Зинаида Гиппиус в своих записках жестко высказывается о мужчинах, революции и власти. Запрещенные цензурой в советское время, ее дневники шокируют своей откровенностью. Гиппиус своим эпатажем и скандальным поведением завоевала славу одной из самых загадочных женщин ХХ века, о которой до сих пор говорят с придыханием или осуждением.
«Мы подходили к Новороссийску. Громоздились невысокие, лесистые горы; море было спокойное, а из воды, неподалеку от мола, торчали мачты потопленного командами Черноморского флота. Влево, под горою, белели дачи Геленджика…».
Из книги: Алексей Толстой «Собрание сочинений в 10 томах. Том 4» (Москва: Государственное издательство художественной литературы, 1958 г.)Комментарии Ю. Крестинского.
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первый том трехтомного издания прозы и эссеистики М.А. Кузмина вошли повести и рассказы 1906–1912 гг.: «Крылья», «Приключения Эме Лебефа», «Картонный домик», «Путешествие сера Джона Фирфакса…», «Высокое искусство», «Нечаянный провиант», «Опасный страж», «Мечтатели».Издание предназначается для самого широкого круга читателей, интересующихся русской литературой Серебряного века.К сожалению, часть произведений в файле отсутствует.http://ruslit.traumlibrary.net.
Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.В двенадцатый том настоящего издания входят художественные произведения 1874–1880 гг., публиковавшиеся в «Отечественных записках»: «В среде умеренности и аккуратности», «Культурные люди», рассказы а очерки из «Сборника».
В четвертом томе впервые издающегося Собрания сочинений классика Серебряного века Зинаиды Гиппиус (1869–1945) публикуются ее шестой сборник прозы «Лунные муравьи» (1912), рассказы разных лет, не включенные в книги, и драматургические произведения.http://ruslit.traumlibrary.net.
Во втором томе впервые издающегося Собрания сочинений классика Серебряного века Зинаиды Гиппиус (1869–1945) публикуются второй сборник повестей и рассказов «Зеркала» (1898) и неизвестный роман «Сумерки духа» (1900). Эти произведения одного из зачинателей русского модерна критики отнесли к приметным явлениям литературы начала XX века. В том также включена первая книга выдающейся поэтессы – «Собрание стихов. 1889–1903».http://ruslit.traumlibrary.net.
В настоящем томе, продолжающем Собрание сочинений классика Серебряного века и русского зарубежья Зинаиды Николаевны Гиппиус (1869–1945), публикуется неизданная художественная проза. Читателям впервые представляются не вошедшие в книги Гиппиус повести, рассказы и очерки, опубликованные в журналах, газетах и альманахах в 1893–1916 гг.http://ruslit.traumlibrary.net.
В 7-м томе впервые издающегося Собрания сочинений классика Серебряного века Зинаиды Гиппиус (1869–1945) публикуются ее книга «Литературный дневник» (1908) и малоизвестная публицистика 1899–1916 гг.: литературно-критические, мемуарные, политические статьи, очерки и рецензии, не входившие в книги.http://ruslit.traumlibrary.net.