Том 1. Быт запорожской общины - [23]

; и точно, в запорожских степях редко можно было встретить пресную воду, большей частью там была вода горькая и соленая. Манштейн, бывший в Запорожье в начале XVIII века, считает бедствиями степей отсутствие подножного корма в осеннее время, холодные ночи и несносные стужи среди лета, страшную пустынность края, отсутствие воды и леса для топлива[129]. У польских писателей прошлых веков вся земля запорожских казаков характерно называлась «Диким полем», иногда «Чистополем», «Пустополем». Тем же именем называются запорожские степи и у германского посланника Эриха Ласоты; последний дает название «Дикого поля» северо-западной окраине запорожских вольностей от реки Суры, правого притока Днепра, на север и на юг. На карте XVII века Typus generalis Ukraine «Диким полем – campus desertus et inhabitatus» – называется все пространство степей от левого берега Ингульца до реки Днепра. Малороссийские летописцы, польские писатели и западно европейские путешественники прибавляют к названным недостаткам степей Запорожского края страшный зной летом, невыносимый холод и лютую стужу, вследствие открытой, ничем не защищенной местности зимой; жестокие ветры, повальные болезни, всеобщий мор, часто посещавшие Запорожский край, саранча, комары, мошка, черви и хищные волки, свирепствовавшие в открытых степях и своим диким воем наводившие ужас на постоянных жителей и случайных путешественников – все это делало едва доступным для обитания край запорожских казаков. Многие из названных бедствий – засуха, повальные болезни, мор, саранча – повторялись нередко из года в год и были истинным бичом для низовых обитателей. Иногда, происходя даже где-нибудь на Украине, эти бедствия чувствительно отзывались и в Запорожье, как, например, в 1637, 1638, 1645–1650, 1677, 1686, 1710, 1748 и 1749 годах.

В 1575 году лето в запорожских степях было настолько жаркое, что от страшного зноя трава в степи повыгорела и вода в реках повысохла; осенью, в сентябре и октябре месяцах, во многих местах через Днепр даже овцы переходили вброд, а на днепровском Низу, у Микитина перевоза и речки Чертомлыка, высохли все плавни, так что татары свободно переправлялись с левого на правый берег Днепра и свободно нападали на становища запорожских казаков[130]. В 1583 году в степях запорожских свирепствовала саранча; Самуил Зборовский, владелец города Злочева, Львовского уезда, шедший в это время с отрядом польской шляхты по Днепру для соединения с запорожскими казаками с целью предпринять общий поход против московского царя Ивана Грозного, встретил ниже острова Хортицы на Днепре тучу саранчи, от которой у него пало до 300 лошадей и много попухло людей[131]. В 1637 году на Украине был страшный неурожай; весной этого года три месяца не было дождя; рожь рвали с корнем и за диво было видеть хоть один сжатый сноп, в Петровку жито продавалось по 20, даже 24 злотых, просо и гречиха по 12, овес по 8 злотых; трудно было человеку дожить до новины; тогда исполнилось пророчество Исаии, что кто сто мер посеял, тот едва одну взял[132]. В 1638 году также был недород; вообще этот год был тугой на Украине: посеянный хлеб съел червь, оттого озими было очень мало, и если бы не яровой хлеб, гречка и просо, то люди поумирали бы от голода[133]. В 1645 и 1646 годах подряд Украину страшно опустошала саранча, причинившая народу неисчислимые бедствия[134]. В 1648 году был «незначный приморок» на людей: «люди бардзо упадали»; того же года был неурожай вследствие бездождия в течение трех весенних месяцев; только яровые хлеба были хороши, чем и спаслись люди от голода[135]; того же года во всей Украине было страшное множество саранчи, причинившей великие бедствия людям, пожравшей хлеб и траву, так что негде было и косить сена; к тому же зима была слишком продолжительна, во время которой нечем было и скота кормить; та саранча зазимовала на Украине и весной снова явилась, и «так великую дорожнету учинила[136]», как говорится в летописи Самовидца. В 1649 году был большой неурожай; уродила лишь падалица от ржи в тех местах, где стояли таборы; яровой хлеб сняли руками; в этом же году было страшное множество саранчи, съевшей хлеб, и не менее того мышей; никто не знал примера, чтобы когда-либо было столько мышей, как в этот год: от этого была большая дороговизна на хлеб, соль и сено[137]. В Хмельницкой летописи говорится, что в 1650 году, тотчас после праздника Рождества Христова, рожь продавалась по два злотых с излишком, а потом по копе, а в апреле того же года осьмина ржи по четыре злотых, осьмина проса по 3 и по 10, яровое по 3 и овес по 2 злотых[138]. В 1677 году была великая снегами и морозами зима: снега и морозы продолжались почти до святого Георгия, так что у людей не только сена, но и соломы хватать не стало. В 1678 году, как говорят нам другие летописи Южной и Западной Руси, после Всеедной, выпали превеликие снега, от которых пало много татар и их коней, приходивших на Запорожье и Украину[139]. А Самуил Величко пишет, что в 1680 году была страшная суша и спека солнечная, от которой повысыхали воды и травы, развелись черви, поевшие бобы, капусту, горох, коноплю, гречиху и переходившие с одной нивы на другую; в это же время в турецком городе Кизыкермене открылось моровое поветрие, первой жертвой которого был кизыкерменский бей со всем домом своим; из Кизыкерменя моровое поветрие перешло осенью в Сечь Запорожскую и там причинило великие бедствия