Том 1. Быт запорожской общины - [22]
Из птиц в степях вольностей запорожских казаков водились: бабы, как пишет все тот же Боплан, «с такими огромными шеями, что они могут в своих зобах, как будто в садке, держать живую рыбу и доставлять ее оттуда себе в пищу»[122]; лебеди, гуси, утки, дрофы, стрепеты, колпицы, бакланы, журавли, аисты, цапли, тетерева, куропатки, коростели, скворцы, голуби, орлы, соколы, ястребы, чайки, соловьи, стрижи, галки, сороки, вороны, чижи, щеглы, кулики, жаворонки, подорожники и другие более простые птицы; из домашних птиц петухов было больше, чем кур, потому что петухи пением своим заменяли казакам часы[123]. Большинство из названных зверей и птиц служили предметом охоты для запорожцев и составляли некоторый источник частного и войскового дохода.
Из рыб в реках, озерах и лиманах вольностей запорожских казаков известны были: белуга, иногда до трех сажен длины; осетры, севрюга, стерлядь, сомы, сазаны, иначе коропы, судаки, или сула, окуни, щука, тарань, скумбрия, вырезуб, рыбец, бычки, камбала, иначе полурыбица, язи, чилики, марена, лещи, сельди, белизна, сабли, плотва, караси, раки и проч. Для рыбной ловли запорожские казаки располагались зимой в особых заводах, летом – во временных тростниковых шалашах, по берегам рек, озер и лиманов.
Из насекомых известны были в степях вольностей запорожских казаков: пчелы, особенно много разводимые казаками, сверчки, муравьи, тараканы, пауки и другие; из пресмыкающихся – гадюки, ужи, желтопузики, то есть желтобрюхи и прочие[124].
Из произведений растительного царства известны были: виноград, яблоки, груши, вишни, терн, калина, барбарис, ежевика, дикий чай, шалфей, персики, водяные орехи, капуста, цикорий, горчица, спаржа, дикая морковь, хрен, пастернак, артишоки, которых особенное множество росло по Бугу, около Гарда между скал[125], пырей, ковыль, катран, бурьян, богородичная трава, чебер, бедринец, дягельник, чернобыльник, дикий лук, щавель, везил, пижма, лобода, репейник, крапива, полынь, лопух, тюльпан, васильки, мята, ромашка, гвоздика, капуста заячья, вязник, бронколь и другие; кроме того, по берегам рек, озер, лиманов и болот рос очерет, или камыш; из грибов известны были шампиньоны.
Представленные в таком привлекательном и заманчивом виде у одних писателей, вольности запорожских казаков изображаются в совершенно противоположном характере у других. Многие, покидая свою родину где-нибудь на Украине, в Польше и России, убегая за пороги и рассчитывая там на получение богатой добычи, напротив того, нередко возвращались назад, потеряв даже то, что несли с собой. Оттого и поется в казацких песнях:
Как пишет в журнале «Вестник Европы» господин Кулиш: «Рассказ Папроцкого выразительными чертами рисует местность, где гнездилось казачество. Становится понятным, почему она называлась «дикими полями», безлюдной пустыней, не принадлежащей никому из соседних народов. Это были пространства бесплодные, опустошаемые саранчой, удаленные от поселений настолько, что человек рисковал умереть голодной смертью во время переходов. Некоторые только места изобиловали рыбой и дичью, да на больших расстояниях были разбросаны оазисы богатой растительности для пастьбы скота. Удалиться за пороги значило подвергнуть себя многим лишениям, которые мог выдержать только человек с железной натурой. Чтобы войско могло стоять в этой пустыне кошем, отряды его должны были заниматься охотой и рыболовством. Даже добывание соли сопряжено было с далекими переездами и опасностями, и потому казаки вялили рыбу, натирая ее древесной золой вместо соли. «Казак-сиромаха» было давнишней народной поговоркой на Украине, где сиромахой обыкновенно называется волк в смысле голодного скитальца. Казак и убожество, казак и нужда – эти два понятия всегда имели близкое родство. Вспомним распространенное по Украине изображение запорожца с надписью:
Особенно страшны были запорожские степи людям, не свыкшимся с ними, не знавшим всех свойств и условий степной жизни. Как пишет господин Русов в своих «Русских трактатах»: «Гетман Самойлович во время переговоров с дьяком Украинцевым о союзе с Польшей против Крыма, в 1679 году, советовал царю не нарушать мира с крымцами, надеясь на Польшу, ибо, по его словам, поляки, при всем своем желании быть верными царю, как только попадут в степь и испытают ее прелести, то не выдержат, изменят и перейдут на сторону хана, лишь бы не вести войны там, где могли ее переносить только свыкшиеся с ней сыны степей, казаки»[127]. Выражаясь так, гетман Самойлович разумел крымские степи, но совершенно то же нужно сказать и о степях запорожских. Боплан, живший в XVII веке на Запорожье, отмечает главные недостатки запорожских степей – недостаток соли и воды
