Толкования на Евангелия от Матфея и от Марка - [130]

Хотя Петр был и горячее всех, однако оказался немощен и отрекся от Господа, смущенный страхом. И такой страх навела на него служанка! Попустил же ему Бог потерпеть это по особенному промышлению, чтобы он не превозносился, чтобы был сострадателен к другим падающим, дознав сам на себе глубину человеческой немощи. Что же касается до того, одна ли была служанка, уличавшая Петра, или была еще другая, то Матфей говорит, что была другая, а Марк-что в оба раза обличала Петра одна и та же. Но это нисколько не затрудняет нас относительно истинности Евангелия. Ибо здесь противоречие евангелистов не касается чего-либо важного и относящегося к нашему спасению. Не сказал один, что Господь был распят, а другой, что не был распят. Итак, Петр, смущенный страхом и забывший слово Господне: Кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф. 10, 33), – отрекся от Христа, но покаяние и слезы опять возвратили его Христу. Ибо сказано, начал плакать, то есть, закрыв лицо свое, плакал горько.

Матфей, говоря об отречении Петра, сказал неясно: Прежде нежели пропоет петух (Мф. 26, 34); Марк это пояснил: Прежде нежели дважды пропоет петух (Мк. 14, 30). Петухи обыкновенно в один раз делают по несколько возгласов, потом засыпают, а после некоторого времени снова начинают пение. Поэтому смысл Матфеева сказания такой: прежде нежели пропоет петух, то есть прежде, нежели успеет кончить первый раз своего пения, трижды отречешься от Меня (Мф. 26, 34).

Но да постыдятся новатиане, не приемлющие согрешивших после крещения, покаяния и причащения Святых Тайн! Вот Петр, отрекшийся уже после причащения Пречистого Тела и Крови, снова был принят в апостольский сонм. Ибо падения святых для того и описываются, чтобы мы, когда по невнимательности своей падаем, взирали на пример их и спешили бы покаянием исправиться.

Глава пятнадцатая

1-15. Немедленно поутру первосвященники со старейшинами и книжниками и весь синедрион составили совещание, и, связав Иисуса, отвели и предали Пилату. Пилат спросил Его: Ты Царь Иудейский? Он же сказал ему в ответ: ты говоришь. И первосвященники обвиняли Его во многом. Пилат же опять спросил Его: Ты ничего не отвечаешь? видишь, как много против Тебя обвинений. Но Иисус и на это ничего не отвечал, так что Пилат дивился. На всякий же праздник отпускал он им одного узника, о котором просили. Тогда был в узах некто, по имени Варавва, со своими сообщниками, которые во время мятежа сделали убийство. И народ начал кричать и просить Пилата о том, что он всегда делал для них. Он сказал им в ответ: хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского? Ибо знал, что первосвященники предали Его из зависти. Но первосвященники возбудили народ просить, чтобы отпустил им лучше Варавву. Пилат, отвечая, опять сказал им: что же хотите, чтобы я сделал с Тем, Которого вы называете Царем Иудейским? Они опять закричали: распни Его. Пилат сказал им: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее закричали: распни Его. Тогда Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие.

Иудеи предали Господа римлянам, за то и сами преданы были от Господа в руки римлян. И сбылись слова Писания: Беззаконнику-горе, ибо будет ему возмездие за дела рук его (Ис. 3, 11); и еще: воздай им по делам их (Пс. 27, 4); и еще: как ты поступал, так поступлено будет и с тобою, воздаяние твое обратится на голову твою (Авд. 1,15).

На вопрос Пилата: Ты Царь Иудейский? – Господь дает неоднозначный ответ. Ибо слова ты говоришь можно понимать так: «Правду ты говоришь, ты сам высказал, Кто Я»; а можно понимать и так: «Я не говорю этого, а ты говоришь». Но спрошенный в другой раз, Христос ничего не отвечал и тем привел Пилата в удивление. Ибо Пилат дивился, что Он, будучи сведущ в законе и красноречив и имея возможность одним ответом ниспровергнуть возводимые на Него клеветы, ничего не говорил, а, напротив, смиренно терпел обвинения. Заметь же кровожадность иудеев и умеренность Пилата, хотя и он достоин осуждения, потому что не с твердостью стоял за праведника. Ибо те кричали распни Его, а он, хотя слабо, однако пытался освободить Иисуса от осуждения. Посему опять спрашивал: Что же хотите, чтобы я сделал с Иисусом? – стараясь дать им возможность отпустить Господа как невинного, почему и медлил и откладывал. Наконец, уступая требованию их, стал бить Господа, то есть ударять ременным бичом, дабы видно было, что они приняли Его как осужденного уже на судилище, и предал на распятие, ибо он хотел сделать угодное народу, а не то, что угодно Богу.

16–21. А воины отвели Его внутрь двора, то есть в преторию, и собрали весь полк. И одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на Него; и начали приветствовать Его: радуйся, Царь Иудейский! И били Его по голове тростью, и плевали на Него, и, становясь на колени, кланялись Ему. Когда же насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его, и повели Его, чтобы распять Его. И заставили проходящего некоего Киринеянина Симона, отца Александрова и Руфова, идущего с поля, нести крест Его.