Толкование закона в Англии - [80]
Трубецкой приводит классификацию толкования по признаку субъекта, понимая под толкованием в собственном смысле слова только доктринальное толкование, «которое совершается лицами, применяющими закон, и сила которого зависит от его правильности»[472]. Легальное аутентическое толкование относилось им к сфере закона, поскольку «толкование, исходящее от законодателя, имеет обязательную силу, совершенно одинаковую с толкуемым законом», а легальное узуальное толкование, основанное на обычае, «есть не что иное, как норма обычного права, дополняющая закон»[473].
Критикуя применение правовых норм, Трубецкой говорит о закономерностях, указываемых впоследствии Р. Дворкиным в обоснование актуализации интерпретативного подхода: «Приговоры наших волостных судов, например, часто обусловливаются влиянием какого-нибудь местного грамотея, волостного писаря, который сам, в свою очередь, может находиться под влиянием особого почтения, оказанного ему кем-либо из тяжущихся»[474]. Несмотря на более чем вековую давность, исследование Е.Н. Трубецкого и для настоящего времени звучит очень современно.
Реформы второй половины XIX в. способствовали развитию официального толкования, законодательство развивалось в направлении детализации норм. Например, приложением к ст. 211 Гражданского уложения для «удобнейшего обозрения линий и степеней родства» являлась «Таблица, показывающая степень родства»[475]. В таблице были описаны нисходящие, восходящие, боковые (побочные) линии родства, а также степени родства. Точкой отсчета в таблице являлась позиция «Я», от которой проводились линии к статусам лиц: например, «племянник родной», «троюродный внук», «двоюродная бабка», «тетка двоюродная» и т. д. Гражданское уложение содержало большое количество норм, носящих интерпретационное значение, например, ст. 1539 Гражданского уложения предусматривала несколько правил толкования договоров:
1) слова двусмысленные должны быть изъясняемы в разуме, наиболее сообразном существу главного предмета в договорах;
2) не ставить в вину, когда в договоре упущено такое слово или выражение, которое вообще и обыкновенно в договорах употребляется и которое потому само собой разумеется;
3) когда договор, по неясности словесного смысла, изъясняется по намерению его и по доброй совести, тогда неясные статьи объясняются по тем, кои не сомнительны, и вообще по разуму всего договора;
4) когда выражения, в договоре помещенные, не определяют предмета во всех его частях с точностью, тогда принадлежности оного изъясняются обычаем, если впрочем не определены они законом;
5) если все правила, вышепоставленные, недостаточны будут к ясному истолкованию договора, тогда, в случае равного с обеих сторон недоумения, сила его изъясняется более в пользу того, кто обязался что-либо отдать или исполнить, по тому уважению, что от противной ему стороны зависело определить предмет обязательства с большей точностью[476].
В период с 1882 по 1905 гг. активно разрабатывался проект изменений в Гражданское уложение, в 1910 г. он был опубликован, в 1913 г. его окончательная редакция внесена на рассмотрение Государственной Думы. Несмотря на то, что мировая война и революции 1917 г. воспрепятствовали принятию законодательных изменений, следует отметить высокий уровень юридической техники, учет передового опыта других государств и эмерджентность многих его положений. Авторы проекта соотносили российские законотворческие новации с Калифорнийским гражданским уложением, Саксонским гражданским уложением, Швейцарским законом об обязательствах, Французским гражданским уложением, Германским гражданским уложением и другими нормативными актами англо-американской и континентальной правовых семей.
В указанном выше проекте «Толкование сделок» было выделено в самостоятельную главу, в шести статьях которой сформулированы некоторые правила толкования, например: «86. Если выражения сделки возбуждают различное толкование, следует руководствоваться тем смыслом, в каком они обыкновенно употребляются в месте жительства совершающего сделку лица, а при толковании договоров, если лица, заключившие их, живут в разных местах, в месте жительства той стороны, которая их предложила», «91. Сомнения, которые не могут быть устранены на основании правил, изложенных в статьях 86 – 90, разрешаются в пользу того лица, на которое по сделке возлагаются обязательства. При толковании завещания упомянутые сомнения разрешаются в пользу лица, наделенного по завещанию»[477].
Развиваемая после 1917 г. доктрина толкования закона не выходила за пределы созданной предшествующим поколением исследователей методологической парадигмы. Официальное толкование закона составляло стержень интерпретационной деятельности. Научные дискуссии развивались в направлении дробления грамматического толкования на филологическое, лингвистическое и языковое, обосновывалось существование некоторых самостоятельных методов (например, логического), развивались классификации элементов доктрины толкования, велись споры о соотношении научных категорий «метод», «способ», «вид», «прием» толкования и т. д.
