Толкование закона в Англии - [79]

.

Обращенность теории Петражицкого на человеческую личность и психологию объясняет рост интереса к его трудам в современных правовых исследованиях. По мнению Е.В. Тимошиной, Л.И. Петражицкий стремится осмыслить право как «фактор и продукт» культуры[463], значение его философии определяется тем, что она отражает ситуацию формирования в российском правоведении рубежа XIX–XX вв. неклассического стиля философско-правового мышления. Его психологическая теория права предлагает образ права, принципиально отличный от представлений, характерных для классических типов правопонимания[464]. Идеи Петражицкого обосновывают интерпретационный подход, квалифицированно раскрывая возможные психологические механизмы принятия решений толкователем, а также «безграничную сложность сети причинных связей», в которую он оказывается вовлечен.

С точки зрения поиска соответствий и возможного методологического единства, стоит отметить, что Е.Н. Трубецкой (1863–1920) пишет о буквальном, контекстуальном, целевом и интерпретативном подходах к толкованию закона. Он говорит о необходимости проведения грамматического анализа текста закона для того, чтобы «установить точный смысл той нормы, которую требуется применить»[465]. По его мнению, «…для правильного толкования смысла закона необходимо тщательное знакомство с языком законодателя. Этот язык может значительно отличаться от нашего современного языка, в нем могут встречаться характерные грамматические ошибки. При толковании закона должно быть обращено внимание на способ выражения воли законодателя и даже на его ошибки. Толкование закона не ограничивается, однако, одним грамматическим анализом. Задача толкования состоит в уяснении внутреннего смысла законоположений. Такое толкование, которое не идет дальше буквы закона, в высшей степени опасно и может привести к многочисленным злоупотреблениям. Выяснение духа закона, намерений и целей, имевшихся в виду законодателем, – вот истинная цель и основная задача толкования»[466].

Трубецкой выделял «грамматический анализ», «два приема, употребляемых при толковании юридических норм, – грамматический анализ и выяснение логического смысла», полагая, что «не может быть и речи о двух различных видах толкования, а может быть только речь о двух приемах, употребляемых при толковании»[467]. Трубецкой критиковал ученых, которые «различают два других вида толкования: систематическое и историческое. Но и относительно этих последних нетрудно убедиться, что это опять-таки не более как различные приемы толкования, разные стороны одного и того же толкования, которые не следует противопоставлять друг другу как отдельные и самостоятельные его виды». Им отождествлялись «приемы» и «способы» толкования по причине синонимичности этих терминов: «Всякое истолкование закона должно быть прежде всего логическим, но приемы его могут быть различны: грамматический анализ, сопоставление закона с целой системой законодательства и историческое изучение закона в связи с предшествовавшими законами. Все это не более как различные способы (курсив автора – Е.Т.) логического толкования, взаимно восполняющие друг друга»[468].

Трубецкой, и это вполне очевидно, сформулировал контекстуальный подход, увязывая его с существованием систематического толкования: «Каждый закон должен рассматриваться в связи со всей системой законоположений, как частное проявление тех общих идей и намерений законодателя, которые нашли свое воплощение в целой системе законодательства. Сопоставление отдельного закона с другими законами необходимо для уяснения истинного его смысла»[469]. Говоря об историческом толковании, Трубецкой формулирует целевой подход: «Чтобы уяснить себе истинный смысл какого-нибудь законоположения, часто бывает необходимо познакомиться с происхождением его, вникнуть в потребности, вызвавшие его появление. Только вникнув в природу тех отношений, которые нормировал законодатель, мы можем понять истинные его намерения. Поэтому истинным может быть такое толкование, которое принимает во внимание социальные потребности, конкретные поводы, вызвавшие появление закона»[470].

Поскольку «буквальное толкование закона часто приводит к пониманию его, не соответствующему намерениям законодателя, неясно или неточно выразившего свою мысль», Трубецкой вводит понятие «истинное толкование», которое «должно обращать внимание и исправлять редакционные ошибки, руководствуясь общим духом закона, той мыслью, которая при ее составлении имелась в виду законодателем». «Истинное толкование» Трубецкого (1908) есть не что иное, как целевое толкование, практикуемое советской доктриной (1917–1991) и purposive approach, используемое английской доктриной толкования закона.

Трубецкой говорит о двух видах текстуальных недостатков, которые могут быть устранены «истинным толкованием», приводя классификацию толкования по ее результатам, называя ограничительное и распространительное толкование: «Может случиться, что законодатель сказал больше или меньше того, что хотел сказать. В первом случае, когда законодатель выразился слишком обще, должно применять ограничительное толкование