Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 2 - [79]

то опять с большею снисходительностью обращается к ним и говорит: убеждаем. Но чрез это увещание делается еще более веским и строгим.

Чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб. Двух вещей требует от них: как от бесчинных чтобы безмолвствовали, как от праздных – чтобы работали, ели свой хлеб, а не чужой. Ибо им не должно обращать взоры на чужие руки.

13. Вы же, братия, не унывайте, делая добро.

Смотри, как скоро смягчилось отеческое сердце, – тотчас же и сжалился над ними. Удаляйтесь, говорит, от них и отделяйтесь, но однако ж не допускайте умирать с голода. Итак, что же из этого выйдет? Неужели кто, будучи уверен, что я его накормлю, останется праздным? Тебе достаточно удаляться от него и не придавать ему смелости, делая вид, что ты гневаешься на него. Если кто из них и после этого не исправится, но ты все же не унывай, делая добро.

14. Если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его.

Некоторые слова нашего поняли так: если кто не послушает слова моего, Павлова, как бы сказанного чрез это послание, того имейте на замечании и обращайтесь с ним, как с отлученным. Святой же Иоанн прочитал: «вашего» и дал нам понять это место так: если кто не послушает нас, говорящих к нему то, чему вы научились чрез это мое послание.

Чтобы устыдить его. Видишь ли, какая польза от того, что он будет отлучен? Это именно посрамление. Ибо если и просто брать – стыдно, то тем более, если они будут давать ему после отлучения. Великим наказанием считалось в древности отлучение, но ныне не считается таковым. Ибо если нужно было чуждаться человека просто ничего не делающего, то насколько более – других.

15. Но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата.

Выше сказав: «Не трудящийся пусть не ест», апостол убоялся, чтобы таковые вовсе не погибли с голоду, и потому прибавил: вы же, братия, не унывайте, делая добро (ст. 13). Так и теперь, сказав: не сообщайтесь с ним (ст. 14), он убоялся, как бы это совсем не отделило его от братства, как отчаявшегося в себе. Поэтому и прибавил: но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата. И после подаяния заповедует вразумлять его, а не оскорблять, чтобы он мог получить благодеяние как для тела, так и для души. Кто вразумляет брата, тот не обнаруживает явно своей обиды, напротив, делает это наедине и с снисхождением. Будем, говорит, скорбеть не о том, что даем милостыню ничего не делающему, но о том, что он нарушает закон Божий, и посочувствуем ему, как больному. Пусть выслушают это те, которые не только подают, но и оскорбляют нищего и бросают в него камнями. Ради тебя он беден, чтобы ты мог исцелить свои раны любовью к нему, а ты отгоняешь того, который переносит ради тебя нищету. Какая это бесчувственность!

16. Сам же Господь мира да даст вам мир всегда во всем. Господь со всеми вами!

Всюду он запечатлевает свои увещания молитвой, налагая молитвы, как бы некие печати и знаки на том, что отложено в сокровищницу для хранения. Таким образом и здесь, так как, вероятно, у фессалоникийцев происходили распри вследствие таких случаев, когда одни – удаляемые – становились более ожесточенными, другие – состоятельные уже не подавали таким людям с полною готовностью: справедливо апостол молится, чтобы мир всегда был между ними. Ибо о том они должны заботиться, чтобы всегда сохранять мир. И притом во всем, чтобы ниоткуда не иметь повода к раздору – ни от слов, ни от образа действий. Ибо таким образом, говорит, вы без труда и тех непослушных сделаете лучшими. Ничто так не способствует к исправлению того, что мы желаем исправить, как мирное, безмятежное обращение и вразумление без гнева.

Господь со всеми вами! Это и Господь обещал: се, Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28, 20). Если, говорит, Он будет со всеми вами, то есть и с теми, коих надлежит исправлять, и с теми, кои исправлены, то все будет во благо. Не хотящих трудиться Он уврачует, а любящих труд утвердит в трудолюбии.

17. Приветствие моею рукою, Павловою, что служит знаком во всяком послании.

Приветствием он называет молитву, показывая этим, что и когда нужно было приветствовать, это дело совершалось с духовной пользой и молитвой, а не было простым знаком дружбы.

Чтобы не составлялись послания от моего имени какими-либо обманщиками (а это, как мы вначале сказали, делали многие), я, говорит, собственноручно пишу приветствие. Во всяком послании, которое к вам ли, может быть, будет послано, или во всяком, к кому бы то ни было, послании.

17—18. Пишу я так: благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.

Апостол и начал с благодати и теперь снова благодатью заканчивает послание, с обеих сторон как бы великими стенами ограждая сказанное, полагая твердое основание и незыблемый конец присовокупляя. Ибо если пребудет с вами благодать, нас спасающая, то уврачует все наши немощи, потому что такова сила благодати. А она с вами пребудет, если вы не отгоните. Благодать обитает в душах благоумных, исполненных простой веры и братолюбия. Да даруется и нам иметь такие души, чтобы являть братолюбие, вразумлять случайно заблуждающихся, как братьев, и всякими способами совершать в мире их исправление, быть всюду охраняемыми благодатью