Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 2 - [170]
Чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вреда. Это находится во Второзаконии (см. Втор. 29, 18). Метафору же он взял от растений. Что говорит в другом месте: малая закваска заквашивает все тесто (Гал. 5, 9), то говорит и здесь, чтобы кто-нибудь лукавый не был допущен на погибель большинства: отсеки горький корень, то есть грех, чтобы не дал ростков, то есть чтобы других не сделал такими же. А что грех горек, что нет ничего более горького, – это знали те, кои после совершения его угрызаются совестью. Заметь, не сказал: «горький корень», но: горький корень, возникнув, ибо горький корень может приносить сладкие плоды; по горький корень, возникнув как источник и причина горечи не может принести когда-либо сладкий плод.
И чтобы им не осквернились многие. Ибо, видя нечестивых, легкомысленные вступают в соревнование с ними и, таким образом, оскверняют души. Итак, пусть будут вырублены такие корни.
16. Чтобы не было между вами какого блудника, или нечестивца, который бы, как Исав, за одну снедь отказался от своего первородства.
Не говорит того, что Исав был блудником, но здесь остановись: чтобы не было между вами какого блудника. Ибо хотя намекает, что у них некоторые были такими, однако не желает обличать их, но притворно обнаруживает незнание, чтобы исправились. Потом снова сказал: или нечестивца, как Исав, то есть ненасытного, мирского, оскверняющего и попирающего духовное. Ибо он отдал, и притом за одну снедь, данное ему от Бога преимущество первородства (см. Быт. гл. 25). Это и есть нечестие, именно пренебрежение к Божественному. Здесь показывает им, какое зло – нерадивость, потому что старший, впав в малодушие и не устояв против желания поесть, сделался младшим.
17. Ибо вы знаете, что после того он, желая наследовать благословение, был отвержен; не мог переменить мыслей отца, хотя и просил о том со слезами.
Отвержен был словами отца своего: вот, я поставил его господином… что же я сделаю для тебя, сын мой? (Быт. 27, 37). Некоторые же объясняют: был отвержен Богом. Итак, во-первых, отвержен был Богом. Ибо Бог был причиной того, что обманутый Исаак благословил Иакова. Что же касается до отвержения, последовавшего за этим, когда он просил благословения, – то, нужно думать, оно было со стороны отца, или в одно время и от обоих, ибо ясно, что и отец отверг его по воле Божией.
Итак, не отрицает ли Павел здесь покаяния? Ни в каком случае. Таким образом, в каком смысле говорит, что не мог переменить мыслей отца, хотя и просил о том со слезами? Во-первых, выражение о том понимай не так, что здесь нужно разуметь «перемену мыслей», но благословение. Не мог переменить мыслей отца – это в скобках. Ибо разве дело покаяния – говорить: приближаются дни плача по отце моем, и я убью Иакова, брата моего (Быт. 27, 41)? Таким образом, потому не мог переменить мыслей отца, что искал того не так, как должно было. Ибо если он и плакал, однако не слезами покаяния, но – зависти и вражды, так как он не выносил и не любил превосходства над ним. Также и «печаль» Каина не была плодом покаяния, но – зависти, и он оказался убийцей. Таким образом, это имеет или такой смысл, как я сказал, или: что Павел весьма мудро устрашает еще не павших, выражая такую мысль, что при великих грехах нет места покаянию. Делает это он с целью страхом предохранить их от падения. Когда же он увидел, что некоторые пали, то снова увещевает их – не отчаиваться, как и в Послании к Галатам: дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос (Гал. 4, 19). Итак, Павел не отрицает здесь покаяния, но ограждает верующих из евреев от падения.
18—19. Вы приступили не к горе, осязаемой и пылающей огнем, не ко тьме и мраку и буре, не к трубному звуку и гласу глаголов, который слышавшие просили, чтобы к ним более не было продолжаемо слово.
Показывает, что если не терпят и в то же время не верят в обетования, то они гораздо более виновны, чем ветхозаветные. И смотри, как делает сравнение. Показав превосходство Нового Завета пред Ветхим во многих отношениях, как это уже известно, выставляет теперь и ветхозаветные великие и чудесные события, бывшие на горе Синае (см. Втор. 5, 22), и показывает, что они ничтожны и не могут идти в сравнение с событиями Нового Завета. Ибо там, говорит, много образов для устрашения младенчеству ющего того народа. Присоединяет также и «огонь», чтобы открыть карательную силу Законодателя и чтобы Он тотчас же явился страшным. «Облако» и «мрак» указывали на значение Ветхого Завета, как тени. Ибо если тот завет был образом, то ясно, что пока не пришла истина, образы были неясными, почему и не знали, что они обозначают. Чрез них же открывалось невидимое Божие. Ибо, говорит, облако – подножие ног Его. Буря же побудила беспечных евреев к вниманию. Трубы же означали как бы присутствие царя. Ибо это будет и во второе пришествие Христово.
И гласу глаголов, который слышавшие просили, чтобы к ним более не было продолжаемо слово, ибо слышали, что говорит Бог. Для того, чтобы законоположение было достойным веры и чтобы не подумали, что это – слова Моисея. Вообще же голос Божий страшен, а Моисея – слаб. Поэтому они отказались слушать Бога, говоря Моисею:
