Только ты можешь спасти человечество - [41]
— Этого мы не знали.
— Трап убран?
— Да.
— Открываю!
Впереди что-то звонко щелкнуло, и воздух с шипением устремился в расширяющуюся щель. Впереди маняще мерцали поддельные звезды виртуального космоса.
Рука Джонни зависла над самой крупной красной кнопкой.
— Джонни!
— Да, Капитан?
— Спасибо тебе. Ты не обязан был нам помогать.
— Если не я, то кто?
— Хм. Верно. Ну… прощай. Больше не… встретимся.
— Прощайте.
Джонни взглянул на Керсти.
— Сколько?
— Десять секунд!
— Поехали!
Он вдавил кнопку.
Позади раздался страшный грохот. Стены промелькнули мимо. И вдруг со всех сторон их обступило небо.
Джонни откинулся на спинку кресла. В голове сделалось чисто и пусто, только одно крохотное воспоминаньице прокручивалось снова и снова, как фрагмент фильма.
Снова и снова его память стреляла в Канонира. Снова и снова инопланетянин падал. Повтор фрагмента. Идеальная точность. Все Как В Жизни.
Керсти толкнула Джонни в бок.
— А рулить мы можем?
— А? Что? — Он рассеянно воззрился на рычаги и кнопки. — Да есть тут какой-то джойстик…
— Тогда разворачиваемся. Я хочу посмотреть, как они пройдут Границу.
— Да. Я тоже хочу.
В бездне виртуального космоса капсула осторожно развернулась в сторону Границы.
Флот скрр-иии промчался мимо. На Границе каждый корабль начинал мерцать и исчезал.
— Думаешь, у них правда есть родная планета?
— Наверное, они так считают.
— А как по-твоему, они когда-нибудь вернутся?
— Не скоро.
— Послушай… когда я подняла голову и увидела ту тварь… ну… она была такая настоящая. И я подумала — она живая, живая, так как же можно…
— Да, — сказал Джонни.
— А потом она умерла и… и мне вовсе не хотелось радоваться…
— Да.
— В жизни все совсем не так легко. Потому что люди умирают, и это действительно конец.
— Да. Я знаю. Снова и снова. Знаешь что?
— Ну?
— Мой друг Ноу Йоу думает, что сны — это способ разобраться с настоящей жизнью.
— Ну?
— По-моему, все наоборот.
— Ноу Йоу — это негритос?
— Да. Мы зовем его Ноу Йоу, потому что он отстал от жизни.
— Зря. Отставать от жизни тоже клево.
— Да? Не знал. А кстати, еще говорят «паскудство»?
— Джонни! Никто никогда не говорил «паскудство»!
— А как насчет «западло»?
— Клево!
Мерцали виртуальные звезды.
— Джонни…
— Что?
— Почему у тебя так здорово получается с людьми? Почему все всегда с тобой разговаривают?
— Не знаю. Наверное, потому что я слушаю. И еще очень полезно прикинуться тупым.
— Джонни…
— Да?
— Что ты имел в виду… ну помнишь, там? Когда сказал, что мне повсюду мерещатся чужие?
— Э… не помню.
— Но что-то же ты имел в виду!
— Я не уверен, существуют ли чужие вообще. Может, они — просто разновидность нас самих. Зато я знаю, что важно. Важно точно знать, что делаешь. Важно помнить, что это не игра. Ни на столечко. Даже если это игра.
Корабль превратился в точку на бархате черноты..
— Что нужно, чтобы попасть домой? Мне всегда приходилось погибать, чтобы выбраться.
— Если выиграл, выхода нет.
— Тут есть зеленая кнопка.
— Стоит попробовать, правда?
— Да.
Когда Джонни проснулся, комнату заливал свет. Он лежал в чужой кровати и осматривался через полуопущенные ресницы.
Комната походила на любую другую комнату для гостей: чуточку старомодная люстра, которая никуда больше не вписывается, книжный шкаф с книжками, которые редко читают, и ощутимый недостаток мелочей (одинокая пепельница на ночном столике, и все).
Были здесь и часы, но когда-то давно, когда в доме отключали электричество и все часы пришлось ставить заново, про эти забыли. С тех пор они денно и нощно показывали неизменные 7:41. Однако, судя по тишине внизу, было раннее утро.
Джонни завернулся в одеяло, смакуя драгоценное время между сном и подъемом.
Итак… что дальше? Придется поговорить с Керсти, которая мечтала стать Сигурни и забыла, что хотела быть активным действующим лицом. Джонни также подозревал, что в самом скором времени увидит родителей. Наверное, не миновать долгих бесед… что ж, все-таки какое-то разнообразие.
Трудные Времена не прошли. И школа никуда не делась. В сущности, лучше не стало. Никто не взмахнул волшебной палочкой…
Но флот улетел. В сравнении с этим все прочее… не то чтобы пустяки. Но меньше напоминает стену и больше — ступени.
Победа никому не гарантирована, но добиваться ее не возбраняется. Если не ты, то кто?
Он повернулся на другой бок и уснул.
В небе висела Граница.
Огромные буквы высотой в тысячи миль.
Из них складывались слова:
Флот промчался сквозь надпись. Танкеры, линкоры, истребители, прочерчивая буквы своими тенями, с шумом и ревом уходили на другую сторону и исчезали навсегда.
