Только позови - [53]

— И если б это в первый раз, сэр! — Когда нужно, Прелл был вовсе не прочь напустить на себя жалостный вид. — Когда я был на фронте, у меня хотели отнять обе ноги. Но я уговорил их — и, как видите, жив, и ноги целы. Заживут они, сэр, обязательно заживут!

— Да непохоже что-то.

— Нужно только время, сэр.

— Подполковник Бейкер думает иначе. — Стивенс выпрямился, тяжело вздохнул. — Вы ведь, кажется, из кадровых, еще до войны служили?

— Так точно, сэр. Заканчивал третий срок, когда началась война.

— Скажите, — неожиданно спросил Стивенс, — что бы вы себе избрали в жизни? Я имею в виду при нормальных обстоятельствах?

— Остался бы на сверхсрочной, — не задумываясь ответил Прелл. — Добил бы все тридцать.

— Вот как? — Стивенс задумчиво потер красивый подбородок. — Но сейчас для полного стажа достаточно двадцати лет.

— А я бы на все тридцать, — повторил Прелл. — Если бы, конечно, мне разрешили.

— К сожалению, в таком состоянии у вас на это мало шансов.

— Мало, сэр, я знаю. Но хочется помечтать.

— В вашем личном деле имеются материалы о представлении вас командиром дивизии к Почетной медали конгресса.

— В первый раз слышу, сэр. По мне, лучше ногу, чем орден.

— Понимаю, — сказал Стивенс и усмехнулся.

— Так что вы решили, сэр, насчет ноги? — не удержался от вопроса Прелл и тут же подумал, что еще совсем недавно — может, когда они плыли — известие о Медали конгресса стало бы самым волнующим событием в его жизни. Сейчас он не испытывал никакой радости.

Стивенс покачал головой, поднялся.

— Не знаю. Просто не знаю, что с вами делать.

— У меня сложилось впечатление, что подполковник Каррен настроен не так решительно, как подполковник Бейкер.

Взгляд начальника госпиталя сделался сердитым, недовольным.

— Это исключено. Он не заявлял о своем несогласии.

— Я ведь не его больной, может, поэтому. И потом, подполковник Бейкер выше его по должности.

— Это не играет роли, — твердо сказал Стивенс. — В серьезном деле — не играет.

— Может, играет роль. Как это у них называется — врачебная этика?

— Нет, никоим образом. — Полковник уже повернулся было, чтобы уйти, но остановился.

— Не знаю, заслуживаю ли я Почетной медали, сэр, — сказал ему в спину, воспользовавшись паузой, Прелл. — Скорее всего, нет. Но собственную ногу заслуживаю.

Полковник обернулся, посмотрел на него, потом, коротко кивнув, молча удалился.

Не прошло и часа, как к Преллу явился Джонни Стрейндж. Он обо всем узнал от Корелло.

Прелл был доволен разговором со Стивенсом. Но радоваться еще рано. Вряд ли ему удалось поколебать начальника госпиталя. Как это у юристов — посеять разумные сомнения. Этот обалдуй Бейкер назвал его «гарнизонным адвокатом». То и дело замолкая, чтобы передохнуть, Прелл в подробностях пересказал разговор Стрейнджу.

Стрейндж слушал Прелла и терзался виной. Он сматывается в этот дурацкий, никому не нужный отпуск, к жене и родственникам, которых почти не знает и не понимает. Четверо суток шляется по городу, торчит во вшивой гостинице за покером. А все это время парень мается тут, брошенный, стараясь отвоевать собственную ногу у этих цивильных подонков. В кои-то веки понадобился человеку, и нате — нету его.

Хорошо, что хоть полковник Стивенс — свойский мужик. Из кадровых, Уэст-Пойнт и все такое. Впрочем, по нынешним временам это мало что значит. И вообще, если из Уэст-Пойнта — обязательно уж и доверять? Одним можно, другим нет.

Стрейндж вовсе не считал, что доктора ошибаются. Выглядел Прелл ужасно. Глаза ввалились, кожа высохла, не голова, а черепушка какая-то. Форменный мертвяк. Эти задницы могли бы, по крайней мере, дать человеку умереть спокойно, раз он хочет.

И потом — что он, Стрейндж, может сделать? Кто он такой — кухонный штаб-сержант, из простых, бывший начстоловой. Разве полковники будут его слушать?

Стрейндж сказал об этом Преллу.

— Слышь, может, тебе пойти и поговорить с Карреном, — произнес Прелл. Его запавшие, в серо-лиловых обводьях глаза смотрели почти умоляюще. — Каррен, кажется, не так настаивает на ампутации, как те.

— Поговорить-то, конечно, можно, — отозвался Стрейндж с упавшим сердцем. — Но станет ли он меня слушать?

— Может, собрать ребят, составить что-нибудь вроде ходатайства? И чтоб все подписали.

— Ходатайство? В армии? — остолбенел Стрейндж.

— А что? Времена меняются. И какая это армия — здешние хирурги. Все с гражданки. Может, ходатайство произведет на них впечатление, — настаивал Прелл.

— Попробую. — Помолчав, Стрейндж продолжал: — Погоди, погоди… А ведь это идея!

— Ты о чем?

— Надо, чтобы к Каррену пошел Лэндерс.

— Почему именно Лэндерс?

— Ну как же! Образованный, в колледже был. Умеет по-ихнему разговаривать. Если он пойдет, это будет внушительнее.

— Здорово придумал! — Глаза у Прелла оживились: он цеплялся за малейшую возможность. — Сагитируй Лэндерса.

— Сейчас сделаем. Ну, будь!

Стрейндж не стал терять времени на пустые разговоры. Он нашел Лэндерса в зале отдыха, тот болтал с косенькой, выдававшей спортинвентарь. Похоже, что смущенную девицу спасала только конторка между нею и наседавшим Лэндерсом. В другое время Стрейндж всласть повеселился бы, глядя на них.

— Но почему именно я? — спросил Лэндерс, когда, отойдя в сторону, они присели на диван. — Я Каррена хуже тебя знаю.