Только однажды - [49]

– И почему же?

– Не знаю. Не думаю, что вам пришлось много практиковаться в монастыре.

– Я могу научиться.

– По моим наблюдениям, вы только и умеете, что молиться.

Они подошли к другому дому. Он был не таким маленьким, как кухонная пристройка, но и не таким большим, как фактория. Хантер поднял щеколду, и дверь отворилась внутрь, открыв взгляду большую комнату с неотесанными бревенчатыми стенами и галереей, размещавшейся над половиной комнаты. Посередине, возле прялки, с видом загнанной в угол голубки, которой некуда скрыться, стояла дочь Амелии Уайт – Люси.

Девочка была высокой и худенькой, ее волосы неопределенного коричневатого оттенка по цвету вполне подходили к ее серовато-коричневому платью, из которого она давно выросла. Разделенные пробором волосы были собраны в простой узел на затылке. Отдельные выбившиеся локоны свисали ей на глаза.

– Это всего лишь я, Люси. – Хантер заметил, что напряженность девочки мгновенно исчезла.

– Привет, Хантер, – сказала она так тихо, что он едва расслышал.

– Откинь одеяло, ладно, Люси? И пригляди за Джеммой, пока Нетти не вернется.

Он отнес Джемму к кровати пожилой женщины, стоявшей в углу комнаты, но счел неуместным уложить ее в грязной одежде поверх великолепного стеганого лоскутного покрывала Нетти.

Люси подлетела к кровати, откинула одеяло и снова скрылась в углу, откуда могла беспрепятственно наблюдать за происходящим, не привлекая внимания.

– Я должен вернуться и помочь Лютеру, – сказал девушкам Хантер, глядя на Джемму. Он почувствовал себя последним негодяем за то, что с ней сделал, и горько пожалел, что, поддавшись на ее уговоры, лишил ее девственности.

– Посидите спокойно, Нетти сейчас придет. А Люси пока присмотрит за вами.

– Все будет в порядке, – пробормотала Джемма. Хантер увидел, что она с любопытством смотрит на Люси. Видя его замешательство, Джемма снова взглянула на него и спросила: – В чем дело?

– Ничего, мне нужно идти.

Расстроенный, он вышел из дома Нетти, даже не оглянувшись. Опустив голову, Хантер прошагал назад до фактории, где нашел Лютера, который подсчитывал деньги в помятом металлическом ящике, служившем ему кассой. Ханна приводила в порядок комнату, расставляя скамейки возле самодельных столов и попутно подметая пол под ними.

– С ней все в порядке? – спросил Лютер, когда Хантер вошел в комнату.

Ханна остановилась, чтобы поздороваться:

– Добро пожаловать домой, Хантер! Как там Джемма?

– Нормально. – Он не собирался больше ничего говорить, пока не поднял взгляд и не увидел, что супруги выжидающе смотрят на него в надежде услышать объяснения. – Она очень устала и проголодалась. Нетти приготовит ей еду и присмотрит за ней.

Ханна поставила метлу в угол и вытерла руки о фартук. Затем подошла к столу, ближайшему к прилавку. Усевшись на край стола, она ухватилась за торец руками.

Хантер посмотрел на жену брата и подумал, что если бы собрался жениться, то хотел бы найти именно такую добродушную и работящую женщину, как Ханна. Лютер с Ханной были женаты семь лет и уже имели четверых детей. Она вышла замуж в шестнадцать лет и забеременела по пути из Огайо в Кентукки. Вместе им пришлось пережить немало тяжелых испытаний и жестоких страданий, годы нужды и болезней, но по-прежнему, когда Ханна смотрела на Лютера с ласковой улыбкой, ее сияющие глаза светились любовью.

– Где ты отыскал эту девушку, Хантер? – спросила Ханна. – Я думала, после Амелии ты научился не приглашать домой бродяжек.

– Джемма не похожа на Амелию. Скоро она отправится в Канаду. – «Как только я удостоверюсь, что она не беременна».

Хантер заметил, как Ханна и Лютер обменялись взглядами.

– Это правда, – твердо заявил он.

– Я видел, как ты смотрел на нее, Хант. А ты заметила, Ханна? – спросил Лютер.

Женщина выглядела страшно расстроенной.

– Нет. Я была слишком занята, бегая в кухню и обратно, чтобы ничего не упустить.

– Я не смотрел на Джемму как-то по-особенному, – сказал Хантер. – У меня вообще не было времени глазеть по сторонам.

– Он все время следил за ней взглядом, – сказал Лютер Ханне. – Даже пролил виски на прилавок. Дважды.

– Значит, ты влюбился в нее, – рассмеялась Ханна. – Никогда не думала, что снова наступит такой день.

– Я не влюблен в нее или кого-либо другого, если на то пошло. – Хантер поднял ящик с деньгами и наклонился, чтобы засунуть его под кипу одеял под прилавком. Когда он выпрямился, брат с женой все еще выжидающе смотрели на него. – Говорю вам, – продолжал Хантер, – я никогда больше не свяжу себя с женщиной, и вы оба об этом знаете. Я не создан для того, чтобы жить с кем-нибудь вместе.

– Хантер Бун, ты говоришь глупости! – фыркнула Ханна.

– Ты собираешься всю жизнь прожить на чердаке этой фактории, как отшельник? Тебе ведь всего двадцать восемь, – напомнил Лютер.

– Вскоре я отправляюсь дальше на запад, за реку. Может быть, до самого Техаса. Но скорее всего вверх по Миссури. Множество новых земель ждут, чтобы их исследовали. Обширные неизведанные пространства для таких мужчин, как я. Хочу все их увидеть.

– О, Хантер, ты не можешь так говорить! Не теперь, когда наши дела только-только пошли в гору, – сказала Ханна, не сумев сдержать недовольства в своем голосе. – Ты потрудился больше, чем мы все,вместе взятые. Только благодаря тебе мы добились таких успехов.