Только не замуж! - [37]

– Он обожал ее… но никогда по-настоящему не понимал. Ее великолепия. И конечно, почему она выбрала его. А со мной, черт возьми, у него близости не было. Он занимался своими делами, она своими, а я – своими. Мы, так сказать, сосуществовали. Даже не знаю… но по-моему, они не были счастливы.

Так вспомнил о нежной привязанности его собственных родителей и не смог вообразить никакого «сосуществования». Он подумал о горячей страсти между ним и Кэсси и как они млели друг от друга, даже когда просто находились рядом.

Их разговоры.

Он не представлял, как можно жить, «сосуществуя».

Кэсси повернулась к нему, и, со скоростью дождя метеоритов, по нему внутри пробежала волна тепла.

– Что ж, дорогая, люди бывают разные. – Он переложил ладонь с ее руки на бок, сунул под рубашку, провел по ее ребрам, и она глубоко вздохнула.

Когда он дотронулся до ее соска, Кэсси слегка простонала. Звезды были забыты, когда ее нос коснулся его шеи, она начала пить его феромоны, и ее охватила плотская страсть.

Она повернулась в его руках и легла на него. У нее слегка помутилось в голове, когда она почувствовала лобком его эрекцию. Его дыхание отчетливо слышалось в тишине аризонской пустыни, их губы соединились, зажигая огонь любви.

Не успела она и глазом моргнуть, как с нее слетела рубашка, а ее обнаженная грудь открылась для прохладной ночи и для него. Они продолжали целоваться и прижиматься к друг другу все плотнее. Потом он вошел в нее, и они любили друг друга, подогреваемые величественной природой вокруг и их собственным стремлением слиться воедино.

И Кэсси действительно увидела фейерверки, когда ее голова откинулась назад, а взору предстал разноцветный калейдоскоп неба, с падающими словно прямо на них звездами.

Глава 9

Казалось, лишь через несколько часов расслабленная после секса Кэсси шевельнулась, но на самом деле прошло всего тридцать минут. Прохладный воздух овевал ее кожу, и ей захотелось принять лекарство.

– Куда ты? – спросил Так, когда не почувствовал сбоку ее тепла. Он потянулся к ней – она сидела и натягивала футболку.

– Только приму таблетку. – Она поежилась и выскользнула из машины.

Она открыла свою сумку на заднем сиденье и расстегнула молнию внутреннего кармашка, куда утром положила лекарство. Ветерок холодил ее голые ноги, вздувал футболку, пробегал по обнаженным бедрам. Она положила небольшую таблетку в ладонь и проглотила, запив водой из бутылки, которую Так купил близ Барринджера.

Она поспешила обратно к Таку и его большому теплому телу, так притягательно вытянувшемуся в спальнике. Она скользнула к нему и глубоко вздохнула, когда он прижал ее к груди и накрыл пологом.

– И подумать не мог, что тебе все еще нужно снотворное. – Он поцеловал ее в макушку. Ее холодные волосы упали ему на лицо. – Думал, что теперь я – твое снотворное.

– Да, ты, – улыбнулась Кэсси. – Но нужно и другое.

Так рассеянно посмотрел на звезды и пробежался пальцами по ее руке.

– Похоже на дополнение ко мне, – глухо промолвил он. – Давай уж начистоту.

Кэсси напряглась. Однако оно правда ей необходимо. Вариант с отказом от снотворного даже не рассматривается.

– Я только вижу, что лекарство для тебя – замена мне, – промолвил он, а его рука скользнула ниже, к ее обнаженному бедру.

Кэсси даже не почувствовала прикосновения его пальцев, все в ней восстало против его предположения. Она отстранилась, оперлась на локоть:

– Я никогда не смогу без него обходиться. Никогда.

Так заморгал. Над ее лицом с обиженной миной, словно корона, мерцали звезды.

– О… кей.

– Снотворное мне необходимо. Оно успокаивает мой мозг. Выключает его, поэтому я и засыпаю.

Он снова усмехнулся, взял выбившийся из ее хвоста локон и положил ей на плечо.

– Именно так действует оргазм. Как самое лучшее снотворное.

Кэсси села, согнула колени, притянула их к груди.

– Знаю. Однако лекарство и я связаны нераздельно. Я долго и напряженно училась, и теперь мое душевное равновесие зависит от него.

Так замялся. Кэсси бил легкий озноб, в лунном свете она выглядела фантасмагорично. Он тоже сел:

– Слушай, все в порядке. Мне просто стало любопытно.

– Это не смешно.

Так обнял Кэсси за плечи, она чуть отстранилась, а потом прильнула к нему. Он чувствовал ее дрожь и подумал, что это не от холода. Он погладил ее ладонью по руке, согревая:

– Что случилось?

Кэсси на секунду-другую замешкалась. Они никогда никому подробно о событиях своей юности не рассказывала. Не потому, что хранила тайну. Просто некому было довериться. Разве что за завтраком в Беллингтон-эстейт коснулась этой темы, а до того даже подруги по колледжу ничего не знали.

– Мне было четырнадцать лет. На типичного тинейджера я не походила. Никогда не спала подолгу – мой мозг работал без устали. Я находила ошибки в своих школьных учебниках и страстно желала их исправить. Ночами перепроверяла все за компьютером, засыпала имейлами специалистов и издателей, просто их терроризировала. Думала только об этом. Учебу забросила и не могла спать. Ни на час не могла выскочить из этого заколдованного круга и таяла на глазах.

Кэсси замолчала. Прошедшее время и перемена обстановки позволили ей свежим взглядом посмотреть на давние события – какой одержимой и психически неуравновешенной она стала. Но тогда эта мельтешня казалась ей крайне важной для страны.