Только не замуж! - [36]

– Здесь наверняка не хуже, чем в любом другом месте.

Он съехал с дороги и направил машину в пустыню, в свете фар виднелась одна сухая земля.

Они несколько раз легко ударились о камни и какие-то мелкие растения. Наконец, Так заглушил двигатель и выключил фары. Их окутала абсолютная, чернильная тьма ночи в пустыне. Впрочем, от хайвея они отъехали недалеко и могли видеть стоянку.

– Что ты делаешь? – спросила Кэсси.

– Хочу получить урок астрономии. Раз уж повезло мне спать с астрономом мирового класса. Провести ночь под звездами – это круто.

Кэсси подняла голову. На обсидиановом куполе неба мерцали миллионы звезд. Как же давно она их не видела – простым человеческим глазом! Изучала космос больше десяти лет и – со всеми этими мощными телескопами и технологиями – забыла об удивлении и ощущении собственной ничтожности, когда просто смотришь вверх.

Теперь ее одарили этим в полной мере, и она непроизвольно глубоко вздохнула.

– У меня в багажнике отличные спальные принадлежности, – сказал Так. – Только поднимем верх нашего «кадди».

Кэсси, опиравшаяся затылком о кожаный подголовник, повернулась к нему. Стояла темнота, лишь слабо мерцала низкая Луна в первой четверти. Глаза Така сияли, как у Марии, когда та выклянчивала урок астрономии у телескопа.

– Или лучше поедем в отель? – спросил он.

Ночь просто идеально подходила для созерцания звездного неба, и Кэсси медленно покачала головой:

– Нигде не может быть лучше, чем здесь. И ни с кем, кроме тебя.

Кэсси моргнула, когда слова слетели с ее губ. Конечно, либидо добавляло ей красноречия, но она и сама чувствовала, как эти слова отдаются эхом где-то глубоко в ней. Рядом с Таком она становилась другой, какой никогда не думала быть. И это пришлось ей по душе.

Признание и искренний взгляд Кэсси застали Така врасплох. Не доводилось еще ему бывать с женщиной, которая не вешается на шею и не кричит о своих чувствах. Но вот настал момент, когда сладчайшей музыкой в его ушах прозвучала ее похвала всему, что с ними было в прошедшие недели. И он понял, что она нуждается в нем столь же сильно, как он в ней.

– Все будет в порядке, – бросил он. Потому что, честно, не нашелся, как по-другому ответить на ее прямоту. Настолько привык к женскому лукавству, что не знал, как реагировать на искренность.

Кэсси кивнула, и Так вышел из машины. Другая женщина пришла бы в замешательство, не получив ожидаемого ответа, но Кэсси, как и он в этот момент, слишком хотела просто лечь на спину. А манипулировать мужчинами она не умела.

Однако просто полежать и отдохнуть у них не получилось. Так достал из багажника спальный мешок на двух человек с толстым поролоновым матрасом, но, когда он залез внутрь, она устроилась между его ног, легла на него и положила голову ему на плечо, а над ними, как атласный шатер, раскинулось небо Аризоны.

– Как по-твоему, увидим мы падающие звезды? – спросил Так.

От его дыхания шевельнулся локон на ее виске, и у Кэсси на секунду закрылись глаза.

– Непременно. Если посмотрим подольше. Хотя, по статистике, их легче увидеть после полуночи. Но ты ведь знаешь, что на самом деле это не звезды? Это метеориты.

Так лежал на спине и слушал болтовню Кэсси о том, в чем она, очевидно, хорошо разбиралась. Ему нравилось ее слушать, а обычно заметный австралийский акцент уменьшался, когда она увлеченно говорила о своем любимом деле.

Она показывала все созвездия, включая Кассиопею, знала множество цифр, интересных фактов и историй. Ночь была изумительная, а они устроились в более чем удачном месте и за два часа, лежа рядышком, правда увидели несколько падающих звезд.

– Кажется, ты знала все это, уже когда под стол пешком ходила, – сказал он, когда она потчевала его древнегреческими легендами о созвездиях.

Кэсси кивнула:

– В детстве часами сидела с мамой под звездами. Не хотела идти спать и жалела, что у нас не стеклянная крыша. Потом мне купили мерцающее в темноте звездами покрытие для потолка в моей комнате. Там были и планеты. Вся Солнечная система, и созвездия, и каждый вечер я засыпала под звездами.

Так провел пальцем вверх-вниз по ее руке. Он почувствовал ее гусиную кожу – ночью в пустыне быстро холодало.

– Похоже, ты была близка со своей мамой? – Он накрыл их пологом спального мешка.

Кэсси пожала плечами. У них с матерью были непростые отношения.

– И да и нет. В ее голосе звучала печаль.

– О, как же?

Кэсси не знала, как это объяснить.

– Мое появление на свет помешало ее карьере астронома. Положило конец ее мечтам о великих открытиях, что она совершит переворот в науке и получит Нобелевскую премию. Не пойми меня превратно, я все понимаю. Она привила мне любовь к тому, в чем сама не преуспела, но… я не знаю… Она без устали рассказывала о звездах, но во многом оставалась для меня недоступной… как и сами звезды, полагаю.

Кэсси не знала, почему на нее нахлынули воспоминания. Прежде она никогда не старалась их оживить. Не думала о своих родителях. Но что-то новое в ее эмоциональном состоянии заставило ее теперь это сделать. И казалось правильным поговорить об этом именно здесь, темной ночью, рядом с Таком.

– А что с твоим отцом? – спросил он.