Только не Эбигейл! - [7]

хлопот, - рассеянно пробормотала

Эбигейл себе под нос.

Чтобы снова привлечь ее внимание, Мейвис наклонилась над столом.

- Милая, твоим волосам нужно вырваться из заточения, как и тебе самой. Ты

должна танцевать. Двигаться. Отнесись к

этому серьезно. Скажи мне правду: у тебя был когда-нибудь мужчина?

- Кто?

- Себя в пример не ставлю, но ты ведь вообще не знаешь, кто такие мужчины.

- Нет, знаю, и у меня был мужчина, тебе это известно.

- Ты в этом уверена?

- Ну разумеется, у меня были мужчины! Если бы я получала по пять центов за

каждого...

- У тебя их было бы уже целых десять, да? - перебила Мейвис, склонив набок

голову.

- Вроде того.

В сущности, подруга даже завысила счет, и это было печальным комментарием к

личной жизни Эбигейл. Глядя на свой

обед, она почувствовала кислый привкус во рту и вспомнила о долгих годах,

положенных ею на алтарь "Галлахер-групп".

Можно сказать, что Эбигейл пожертвовала личной жизнью ради работы, но до сих пор

ни разу об этом не пожалела... до сих

пор.

- У меня во рту какой-то противный вкус, - призналась Эбигейл. - Но это не

из-за сандвича. Я поняла, почему Макс...

мистер Галлахер... - Мысленно она называла его Максом, но вслух всегда говорила

"мистер Галлахер", быть может,

потому, что он называл ее "мисс Гастингс". - Я поняла, почему босс хочет так

спешно жениться. Если он этого не сделает,

то будет вынужден навсегда оставить кубок у Джеффа.

- О мужчины! - презрительно вздохнула Мейвис.

- У них с Джеффом есть список качеств идеальной женщины. - Эбигейл пожала

плечами. - Кроме всего прочего, они

хотят, чтобы она была спортсменкой суперкласса, с которой можно в свободное

время играть в футбол. Ты себе можешь

такое представить?

- Вообще-то да. - Мейвис примостилась на краешке стола, явно готовая

поделиться своими познаниями мужской

натуры. - Мужчины очень серьезно относятся ко всем этим спортивным трофеям,

командной символике и тому подобному.

Ты же знаешь, как они перед важными играми стараются украсть друг у друга

талисманы. Готовы на все, чуть ли не жизнью

рисковать - только бы выиграть. А знаешь ли ты, что символизирует этот кубок?

Эбигейл смущенно попыталась выразиться поприличнее:

- Мужской член?

Мейвис расплылась в улыбке:

- Молодец! Но знаешь ли ты, что для них и автомобиль - это пенис, и работа -

пенис, и кредитная карта... - Она

сделала паузу, но, не дождавшись ответа, продолжила: - Правильно! В жизни

мужчины все есть отражение его мужской

силы, и ему приходится постоянно доказывать свою силу. Но не нам, а другим

мужчинам. Бедняги всю жизнь играют в игру

под названием "мой-больше-чем-твой" - точь-в-точь как бараны с огромными рогами,

которые бодаются друг с другом,

чтобы завоевать маленькую самочку.

- Но Макс и Джефф не бараны с рогами. Им уже по сорок.

- Конечно, но мозги у них, как у двадцатилетних, а их гениталии и вовсе

никогда не позволят им перейти рубеж

тринадцатилетия. Ты знаешь, почему мужчины дают своим пенисам клички?

Эбигейл понятия не имела.

- Не желают, чтобы некто безымянный принимал за них все решения.

Эбигейл порадовалась тому, что у нее во рту ничего нет, иначе она подавилась

бы.

- Бедный Макс! Мне нужно будет с ним поговорить и не дать ему совершить

чудовищную ошибку.

- Ты, конечно, можешь поговорить с боссом, детка. Но это не значит, что он

расслышит тебя за бурлением своих

гормонов.

Эбигейл немного поразмыслила над этими словами, но решила, что в любом случае

побеседовать с Максом следует. Она

работает с боссом почти десять лет и не может притворяться, будто не замечает

того, что он собирается сделать то, о чем

будет жалеть до конца жизни. Если Мейвис и права насчет таких мужчин, как Джефф,

то ее "баранья" теория не обязательно

справедлива в отношении Макса. Эбигейл почти все знает о своем боссе - она

поджала губы, чтобы не выдать себя

улыбкой, - кроме клички, которую Макс дал своему пенису...

Глава 3

Пентхаус Макса Галлахера, расположенный в небоскребе на берегу залива, был

отражением его характера. Но еще

больше он был отражением натуры Эбигейл. Макс предоставил ей полную свободу по-

своему обставить дюжину комнат, и,

тщательно изучив его привычки, она решила устроить для босса полуубежище-

полукрепость.

Она хотела, чтобы квартира была теплой и уютной, тем местом, где мужчина мог

бы спрятаться от ежедневного стресса,

неизбежного в делах с многомиллионными операциями, когда решения приходится

принимать в считанные секунды.

Эбигейл обставила комнаты мягчайшими креслами и кушетками, обитыми серым в

полоску шелком, и дополнила обстановку

иными предметами мебели из черного лакированного дерева, в котором есть нечто

мужественное и в то же время

успокаивающее.

Ярко расписанные восточные ширмы добавляли цветовые пятна, а паркетные полы

из дерева твердых пород были

покрыты толстыми тибетскими коврами. В гостиной, библиотеке и спальнях имелись

камины, и повсюду стояли

свежесрезанные цветы - белые тюльпаны, если их удавалось достать, или

маргаритки, которые Эбигейл обожала.

Относительно богатства Макса она потратила на все это не так уж много денег,