Только факты. Интервью с Роулинг - [4]
JKR: Сейчас я в этом не уверена.
MA: Вы что-то меняли в последней главе?
JKR: Нет, пока нет. Но есть пара моментов, которые придется изменить. Ничего принципиального, но я всегда знала, что последнюю главу придется переписывать.
MA: Но основное направление останется прежним?
JKR: Да-да, конечно.
MA: Что вы чувствуете, начиная работать над последней книгой?
JKR: Честно говоря, мне страшновато. 15 лет. Самые долгие отношения в моей взрослой жизни.
MA: Вы уже начали?
JKR: Да. Серьезную работу над книгой я не смогу начать до начала следующего года. Правда, уже сейчас, когда у меня получается, я пишу отдельные сцены и фрагменты. Но вы же знаете, что Маккензи еще совсем крошка, и я собираюсь дать Маккензи то, что я дала Дэвиду, — год как можно реже прерываемого своего времени. А уж потом засяду за работу.
ЕС: Что побудило людей начать называть Волдеморта «Сами-Знаете-Кто» или «Тот-Кого-Нельзя-Называть»?
JKR: Это уже случалось много раз в истории человечества — вы, конечно, об этом знаете, потому что я не сомневаюсь, что вы много читали, но для тех, кто не знает, скажу, что табу на имя — обычная вещь в некоторых цивилизациях. В Африке есть племена, которые вообще не употребляют имен. Имя человека — часть его самого, и поэтому его называют «сын такого-то» или «брат такого-то», а имя — это то, что можно магически использовать против человека, если оно станет известно. Оно как часть вашей души. Это мощное табу во многих цивилизациях, и об этом упоминается в фольклоре многих народов. Могу привести и более прозаический пример. В 50-х годах в Лондоне орудовала пара гангстеров — Двойняшки Крей. Так говорят, люди никогда не произносили вслух фамилию Крей. Просто старались не упоминать ее. Не хотели говорить о них, потому что их репутация была слишком ужасной и кровавой. Я думаю, что это впечатляющая демонстрация силы — то, что определенный человек заставил всех бояться называть его по имени. Впечатляющая в том смысле, что это показывает, насколько глубокий страх внушает этот человек. Восхищаться тут, естественно, нечем.
ЕС: Я имел в виду, что, может, было какое-то конкретное событие.
JKR: С Волдемортом? Нет, это происходило постепенно. Он убивал, творил зло. В главе «Настоятельная просьба Лорда Волдеморта», в которой он пытается получить работу учителя по защите, уже видно, что он зашел достаточно далеко по долгой дороге темных искусств. К тому времени многие уже предпочитали не упоминать его имя. Со временем его имя не стал произносить никто, кроме Дамблдора и еще нескольких людей, которые выше суеверий.
MA: Говоря о событиях в мире…
JKR: Первая глава?
MA: Да, первая глава и текущие события в мире, особенно события последних четырех лет. Терроризм и тому подобное. Это как-то повлияло на то, что вы писали?
JKR: Нет, сознательно не повлияло. Я не думала, что вот, настало время для книги с главой о терроризме. Нет. Но то, что делает Волдеморт, — это терроризм, и мне это было понятно еще до 11 сентября. Прошлой ночью я собиралась читать первую главу. Я наметила это до взрывов в Лондоне 7-го июля. А потом поняла, что с моей стороны будет просто некрасиво читать эпизод, в котором маггловский премьер-министр обсуждает с Фаджем массовые убийства магглов. Это было бы неподобающим жестом с моей стороны. И я остановилась на сцене в хохмагазине, решив, что это очень символично, потому что там Гарри говорит Фреду и Джорджу: «У меня такое чувство, что всем нам нужно от души посмеяться». Вот это был уместный эпизод. Так что непосредственно — нет, но параллели были. Пожалуй, я думала о параллелях, когда писала об аресте Стэна Шанпайка. Я заранее планировала, что это будет в книге. Но этот момент получил широкий резонанс, потому что я считаю, и много других людей считает, что во время попыток разыскать жестоких преступников случается, что преследованиям подвергаются ни в чем не повинные люди. Такое случается постоянно — это свойственно природе человека. И в то время, когда я это писала, было несколько ярких параллелей.
ЕС: Сортировочная шляпа когда-нибудь ошибается?
JKR: Нет.
ЕС: В самом деле?
JKR: Хммм. Есть теории на этот счет?
ЕС: Целая куча теорий.
JKR: [смеется] Кто бы сомневался. Нет. [смеется] Прошу прощения.
MA: Это интересно, потому что есть мнение, что голос исходит не столько из самой шляпы, сколько из головы того, кто ее надел.
JKR: [издает неопределенный звук]
MA: И что когда она говорит сама, голос исходит от…
JKR: Четырех основателей.
MA: Понятно. Интересно. А основатели будут играть какую-то роль в седьмой книге?
JKR: По последним главам шестой книги можно предположить, что будут. Мне самой о многом хотелось бы вас спросить, но раз уж интервью здесь даю я, давайте продолжим. [Смеется.]
ЕС: Я знаю, что вас об этом спрашиваю постоянно, но не изменилась ли длина книги?
JKR: Седьмой? Будет ли она короче, чем ГПиОФ? ГПиОФ всегда будет примером книги, которая разрослась до немыслимых размеров, и эталоном для сравнения. Я по-прежнему считаю, что седьмая книга будет короче, чем пятая.
ЕС: Существенно?
JKR: Я не знаю. Это истинная правда. У меня, конечно, есть план седьмой книги, но он не настолько детализирован, чтобы я могла прикинуть длину. Я знаю, что произойдет, но я еще не разрабатывала сюжет настолько детально, чтобы прикинуть: «О, это тянет на все 42 главы» или «Ну, тут больше 31-й не получится». Я еще не знаю.
7 книг одним файлом Одиннадцатилетний мальчик-сирота Гарри Поттер живет в семье своей тетки и даже не подозревает, что он — настоящий волшебник. Но однажды прилетает сова с письмом для него, и жизнь Гарри изменяется навсегда. Он узнает, что зачислен в Школу чародейства и волшебства «Хогварц», выясняет правду о загадочной смерти своих родителей, а в результате ему удается раскрыть секрет Волшебного камня.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Всегда было нелегко быть Гарри Поттером, но когда он стал мужем, отцом трех детей и переутомленным сотрудником Министерства магии, стало не легче. Пока Гарри борется с прошлым, его младший сын Альбус сталкивается с тяжестью семейного наследства, которого он никогда не хотел.
Гарри Поттера ждёт самое страшное испытание в жизни — смертельная схватка с Волан-де-Мортом. Ждать помощи не от кого — Гарри одинок как никогда. Друзья и враги Гарри предстают в совершенно неожиданном свете. Граница между Добром и Злом становится всё призрачнее…В седьмой, финальной книге Дж. К. Ролинг раскрывает все магические тайны.
Гарри Поттер: предыстория — произведение Джоан Роулинг длиной в 800 слов, написанное в 2008 году на открытке специально для продажи на благотворительном аукционе при поддержке сети книжных магазинов Waterstone’s. Открытка с текстом была продана 11 июня 2008 года за £25,000. В тот же день текст истории был опубликован в интернете.
Появившись, как претензия на лучшую детскую книгу столетия, романы Джоан Роулинг о мальчике-сироте и его борьбе с воплощением зла, лордом Волдемортом, заняли достойное место среди фэнтезийных романов. Полноценный и законченный цикл позволяют приоткрыть тайну над столетиями скрытым миром волшебников и поверить в чудеса не только детям, но и взрослым.
Сборник эссе, интервью, выступлений, писем и бесед с литераторами одного из самых читаемых современных американских писателей. Каждая книга Филипа Рота (1933-2018) в его долгой – с 1959 по 2010 год – писательской карьере не оставляла равнодушными ни читателей, ни критиков и почти неизменно отмечалась литературными наградами. В 2012 году Филип Рот отошел от сочинительства. В 2017 году он выпустил собственноручно составленный сборник публицистики, написанной за полвека с лишним – с I960 по 2014 год. Книга стала последним прижизненным изданием автора, его творческим завещанием и итогом размышлений о литературе и литературном труде.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.