Только этот мужчина - [29]

Палома затаила дыхание. Сейчас решалась ее судьба. Если Лав не послушается, то навсегда нарушится ее контакт с детьми.

Вся в слезах, Лав удивленно уставилась на нее, затем повернулась и с громким ревом выбежала из комнаты. Она не закрыла дверь спальни, чтобы все могли знать, как она страдает. В дверях появилась Марта.

— Что-то случилось? — спросила она доверительным шепотом.

— Да нет, просто Лав показывает характер, — ответила Палома.

Марта хотела было что-то сказать, но, встретив спокойный взгляд Паломы, передумала.

— Пожалуй, пойду домой. Завтра я приду как всегда, — сказала она, понимающе кивая.

Виола села за уроки. Складка между ее бровями обозначалась резче всякий раз, когда драматические рыдания Лав набирали силу. Должно быть, она ревет что есть мочи, думала Палома, стараясь не обращать на это внимания. Но никак не могла справиться с дрожью в руках.

Женщина бродила по дому, не находя себе места. Наконец она вышла на улицу. Глядя на огромный холм, она думала, что, возможно, была слишком строга. Поддержит ли ее Джон?

И тут Палома увидела садовника Берта. Интересно, когда Джон разрешал ей изменить все по своему вкусу, имел ли он в виду и сад?

Поприветствовав Берта, она сказала:

— Этот плющ делает дом слишком мрачным. Выкопай его, пожалуйста, а вместо него посади что-нибудь повеселее.

Садовник внимательно посмотрел на нее.

— Но миссис Патерсон особенно любила этот плющ.

Хотя он и произнес это очень вежливо, но нетрудно было догадаться, что он примет в штыки любое ее замечание по поводу сада. Но Палома решила все же взять верх. Возвращая ему вежливую улыбку, она спокойно спросила:

— Когда вы теперь придете?

— В четверг.

— Хорошо, тогда мы с вами этим и займемся.

— Мне нужно спросить разрешения у Джона.

— Конечно, — ответила Палома, чувствуя, что ее охватывает бешенство.

Рассеянно глядя на широкие лужайки, она подумала: «Л схожу с ума. Но черт возьми, я не ноль, не пустое место. Я поговорю с Джоном о саде и потом заставлю Берта подчиниться мне, или он потеряет работу. Довольно жить в тени Анны. Я не она, у меня свой характер, свой вкус».

Чувствуя угрызения совести из-за того, что она так вышла из себя, Палома вошла в дом и с удовольствием отметила, что в нем стоит тишина. Поборов желание пойти проверить, что делает Лав, Палома взяла у Виолы, все еще занимающейся уроками, карандаш и пару листов бумаги.

Она решила записать некоторые свои мысли по поводу переустройства дома и сада. Ей казалось, что они должны быть в одном стиле. Если вместо плюща посадить розы или бугенвиллии, то терраса будет выглядеть гостеприимнее. И бассейн нужно перенести поближе к дому, на солнечное место.

Палома так увлеклась своими заметками, что не заметила, как Виола подошла к ней.

— Лав плохо себя чувствует, — сказала девочка тревожно.

Затаив волнение, Палома подняла брови.

— Не надо было так плакать. С каждым было бы так же.

— Да, — согласилась Виола. — Она хотела извиниться перед тобой.

— Тогда почему же не подойдет ко мне сама?

— А можно ей спуститься сюда?

— Это решать ей самой. Если она уже успокоилась, то можно.

— Я обещала попросить для нее разрешение.

— Тебе не нужно у меня ничего спрашивать. Лав должна отвечать за себя сама, а не посылать на переговоры сестру.

— Но ведь мы близнецы, — объяснила Виола.

— Ну, мы с этим разберемся позже. Пойдем, срежем в саду цветы и поставим перед фотографией вашей мамы. Эти камелии выглядят слишком мрачно. А я видела, что виолы уже расцвели.

После минутного раздумья Виола согласилась.

— Да, виолы были любимыми мамиными цветами, поэтому она и назвала меня так.

— Знаю. Когда-то я привезла их корень для нее из Окленда. Его дала мне одна старушка, что жила неподалеку от моего дома, когда я сказала, что это любимые цветы моей лучшей подруги.

Девочка недоуменно взглянула на Палому.

— Как мама могла быть твоей лучшей подругой, если она старше тебя?

— О, у нас было много общего. — Мы обе любили твоего отца, подумала она с иронией. — Как считаешь, сколько нам нужно цветов?

Они набрали большой букет. И Виола ставила их в красивую вазу, когда послышался кроткий голос Лав:

— Куда вы ходили?

— За цветами, — спокойно ответила Палома. — Если ты уже успокоилась, то можешь помочь нам. — Обращаясь к Виоле, она спросила ее: — Мне кажется, пара веточек дыхания небес оживит композицию. Ты знаешь, как выглядит дыхание небес?

— Да, — ответила девочка и отправилась в сад.

Лав, потоптавшись нерешительно в дверях, вошла в комнату. У нее задрожали губы, а глаза наполнились слезами, когда она тихо сказала:

— Давай помиримся.

— Конечно, — ответила Палома и крепко прижала дочку к себе. Слезы на глазах Лав высохли, и обычная улыбка уже готова была заиграть на ее лице, но девочка еще чувствовала вину. — Каждый раз, когда тебе будет казаться, что ты теряешь контроль над собой, ты можешь уйти к себе в комнату и успокоиться.

— Виола сказала тебе…

Но Палома перебила ее:

— Я знаю, что вы близнецы, но Виола — это не ты. Каждый должен сам отвечать за себя.

Лав хотела поспорить, но в это время вернулась ее сестра с тремя веточками дыхания небес, и она решила промолчать.

Вечером, когда девочки пошли спать, Джон оторвался от газеты, которую читал, лежа на диване, и заметил: