Только через мой труп - [71]

Кремер дернул головой. Дональд разинул рот и побледнел, отчего сразу сделался куда менее кровожадным. А вот по выражению лица Джона П. можно было подумать, что Вулф обронил ничего не значащую реплику о погоде.

– А вот это уже и впрямь не нелепо! – заявил Джон П. – Это куда опаснее. Для вас. За такие слова придется отвечать.

– Вы совершенно правы, мистер Барретт, – возвысил голос Вулф. – Именно к этому я и собираюсь сейчас приступить. Через час меня ждет обед, и я не хотел бы тратить время на пустую болтовню. Все карты у меня в руках, так что миндальничать мне незачем. Ваша сделка с бандой Доневича потерпела крах. Примите это как факт. Зарубите себе на носу. Теперь я скажу вам…

– Я хочу переговорить с вами с глазу на глаз. – Джон П. встал. – Уберите отсюда этих людей или отведите меня…

– Нет! – жестко оборвал Вулф. – Сядьте!

– Зачем? Сами же сказали, что сделка потерпела крах. Так это или нет, обсуждать это я не собираюсь. Нам с вами вообще говорить не о чем. Пойдем, Дональд.

Он шагнул к двери. Слова Вулфа вонзились ему в спину:

– Через час будет подписан ордер на арест вашего сына по обвинению в предумышленном убийстве! Тогда говорить со мной будет уже поздно.

Дональд тоже вскочил и двинулся за главой семейства. Однако сам глава внезапно остановился, круто развернулся, прошагал к Кремеру и звенящим от праведного гнева голосом провозгласил:

– Вы – важное должностное лицо. В вашем присутствии меня шантажируют и угрожают мне. Вы знаете, кто я такой? Да или нет?

Тут, по-моему, старина Джон П. допустил промашку. Несмотря даже на то, что Кремер не имел ни малейшего понятия о том, из-за чего разгорелся весь сыр-бор. Впрочем, следует воздать ему должное, инспектор не стушевался.

– Да, – спокойно ответил он. – Я знаю, кто вы такой. А сейчас сядьте и сделайте, как говорит Вулф. Он владеет этим особняком и оранжереей, в которой произрастает миллион долларов в виде бесценной коллекции орхидей. Вам повезло: я здесь и смогу выступить свидетелем в том случае, если вам вздумается подать на него в суд за клевету.

Вулф раздраженно фыркнул:

– Можете уходить, сэр, я вас не задерживаю! Но за последствия пеняйте на себя. Вы ведете себя как школьница, на девичью честь которой кто-то посягнул. Неужели вы не понимаете, что без серьезных оснований я не стал бы такое заявлять? Или вы принимаете меня за недоумка?

– Он блефует! – выпалил вдруг Дональд.

Отец бросил на него уничтожающий взгляд и кивком велел сесть. Дональд покорно опустился в кресло. Джон П. последовал его примеру и обратился к Вулфу:

– Выкладывайте.

– То-то же, – сухо произнес Вулф и снова переплел пальцы. – Постараюсь быть как можно более кратким, поскольку вы уже и так в курсе дела, а мистеру Кремеру можно обрисовать все в самых общих чертах. – Вулф возвел глаза на Кремера и добавил: – Для начала готов назвать вам имя убийцы. Я обещал вам это. Ее имя – княгиня Владанка Доневич.

– Не знаю ее, – буркнул Кремер.

– Нет, знаете. К этому мы вернемся позже. Она из Загреба, столицы Хорватии, входящей в состав Югославии. Жена молодого князя Стефана. Они, в отличие от большинства хорватов, сочувствуют фашистам. Однако объединяет ее с остальными хорватами ненависть к официальному Белграду. В Белграде, кстати, сейчас выбирают, кому покориться: Германии с Италией или Франции с Англией. Поэтому хорваты для немцев как кость поперек горла. С помощью банды Доневича Германия пытается подкупить хорватов, засылая в Загреб агентов. Другие страны между тем…

– Какое мне дело до ваших хорватов?! – вскинулся Кремер. – Я нью-йоркский полицейский…

– Я знаю, но дело в том, что большинство мировых денег сосредоточено в Нью-Йорке или контролируется отсюда. Вот почему в Нью-Йорк стекаются люди со всего мира с подобными вот штучками.

Вулф полез во внутренний карман, достал какую-то бумагу и протянул ее инспектору Кремеру:

– Можете оставить ее себе. Это улика. Прочитать вам ее, правда, сейчас не удастся. Бумага подписана князем Стефаном Доневичем и наделяет его супругу, княгиню, особыми полномочиями от его имени…

Губы Джона П. искривились.

– Откуда она у вас?

– Это не имеет значения, мистер Барретт. Сейчас по меньшей мере. – Вулф снова посмотрел на Кремера. – Полномочия эти, в частности, включают право на концессию боснийского леса, а также кредитование через компанию международных банкиров «Барретт и Дерюсси». В Нью-Йорк княгиня прибыла инкогнито, под вымышленным именем, и принялась проводить переговоры. Более того, она даже прикинулась иммигранткой и устроилась на работу в школу фехтования. Не думаю, что многим известно, кто она такая на самом деле, но трое людей были, безусловно, посвящены в ее тайну: отец и сын Барретты, а также некий Рудольф Фабер, который участвовал в переговорах как тайный агент нацистской Германии. Дело в том, инспектор, что компания «Барретт и Дерюсси» оказывает финансовую поддержку режиму Гитлера.

Дональд взорвался:

– Мы просто пытались…

Он перехватил ледяной взгляд отца и умолк. Вулф кивнул:

– Я знаю. Деньги и порядочность несовместимы… Но британский агент Ладлоу, на свою беду, раскрыл их замысел. Он даже угрожал княгине, что проинформирует американское правительство и сорвет их сделку. И она ничтоже сумняшеся убила Ладлоу. Сама, своими руками. С ней, правда, из Загреба приехала другая молодая женщина, ее подруга, тоже под вымышленным именем, но она тут ни при чем. Вы все поняли, мистер Кремер?