Только бы не рыженькая! - [9]
– Скажи, Макс, так и хочется все эти церкви взорвать? – спросила меня Ксюша, всё ещё крепко сжимая мою руку.
– Угу, – согласился я, хотя, убейте, не понимал, что за вакханалия начала тут происходить.
Потом братья достали увесистый том в чёрном кожаном переплёте и начали что-то читать на латыни, при этом Ксюша и её родители повторяли за братьями, прикрыв глаза.
– Старайся тоже повторять, – прошептала мне Ксюша.
Я выплеснул остатки вина себе в глотку и спросил:
– Вы сектанты, что ли?
Они дружно рассмеялись.
– А ты забавный, – сказал Михаил.
– Ты нам нравишься, – сказала Ксюшина мать.
– А давайте пойдём на кладбище и выкопаем мертвеца! – весело предложила Ксюша.
– Отличная идея! – сказал отец.
– Мы идём за лопатами, – обрадовались братья-кирпичи.
– Макс, одевайся, – сказала Ксюша.
– Знаешь, мне завтра рано вставать, поеду я, пожалуй, домой…
– Как – домой?! – расстроилась мать. – Мы же даже ещё кровь не пили…
– Какую кровь? – спросил я.
– Кровь чёрных кошек, – ответила Ксюша. – Ты разве никогда не пробовал… странно…
– Что странного? – спросил я.
– Ну, ты играл с нами в «Вормлайф», а в комнате, где мы играем, только члены общества…
– Какого общества? – Я задавал глупые вопросы и чувствовал себя деревенским дурачком, случайно забредшим на переговоры в штаб-квартиру ООН.
– Общества Чёрной Луны, – ответила Ксюша.
– Впервые слышу о таком… вы сатанисты, что ли? – спросил я.
Они странно переглянулись и опять дружно рассмеялись.
– А он шутник! – сказал Михаил. – Он мне определённо нравится!
Вооружившись лопатами, мы сели в минивэн и поехали к кладбищу. Мне досталась маленькая саперская лопатка. Всю дорогу они решали, кого же будут выкапывать: Красильникову или Никонишина. Сошлись на Красильниковой.
Мы подъехали к кладбищенскому забору и вышли из машины.
Братья-кирпичи подсадили родителей, и те плюхнулись в траву по ту сторону ограждения, затем братья прыгнули на забор и одним махом преодолели его. Я подсадил Ксюшу и передал ей свою лопату.
– Ты сможешь сам залезть? – спросил Ксюша.
– Конечно-конечно, – ответил я.
– Держи руку! – сказала она.
– Нет, – ответил я. – Не переживай, спускайся, я сам, сто раз так лазил…
За забором послышался утробный хохот, шлепки и удары лопат о землю.
– Хорошая ночь! – сказал Михаил.
Я же вышел к дороге, поднял руку и остановил «Жигули».
Мое семейство собралось в полном сборе. Родственники с грустными минами выслушали эту историю.
Отец сказал:
– Следующий раз возьми чеснок, осиновый кол и крест.
Мать сказала:
– Не знаю, мне Ксюша нравится, хорошая милая девочка, и родители у неё хорошие. Зря вы так… эх… из вас бы вышла хорошая пара, сынок, главное, чтобы маме нравилась… у тебя вообще своего мнения нет? Ты можешь хоть раз по-своему поступить?
И тогда, нарушая рамки дозволенного, я ответил матери:
– Тебе лишь бы меня какой угодно женщине сбагрить? Неужели ты меня так не любишь?
– Замолчи, – сказал дядя. – Не перечь матери!
– Извините, – ответил я.
Дедушка угрюмо смотрел на стакан с жидкостью, в которую были погружены его вставные челюсти.
– Брюнетка, значит…
Бабка сказала:
– Нельзя путаться с брюнетками… ты что!
– Почему? – спросил я.
– Все брюнетки коварные. Души у них чёрные, – сказал дедушка. – Вот на тётку свою посмотри. Сидит, вроде улыбается, разговор поддерживает, а сама про нас разные гадости думает!
– Думаю-думаю, – подтвердила тётка-француженка. – Ещё какие гадости.
– Брюнетки – это ведьмы, – сказал отец и перекрестился.
Жан Филипп, тёткин муж, зачем-то перекрестился вместе с ним.
– Блондинки, только блондинки, – сказал дедушка. – Неужели ты до сих пор не понял? Блондинка – как горный ручей. Чиста, свежа…
– В своих помыслах добра, – добавила бабушка.
– Хорошо, – сказал я. – Но хочу вам сообщить, дорогие мои родственнички, что скоро две тысячи семнадцатый год. Люди скоро на Марс полетят, а по улицам уже роботы бродят, и роботов скоро приравняют к человеку, права им дадут, паспорта, и искусственный интеллект, и на принтере теперь можно напечатать всё что угодно – дом… поезд, лес сосновый! И телепортация не за горами, и двигатели на простой воде уже работают, на воздухе работают… космонавты! Звёзды, человечество выросло из своих средневековых ползунков… понятно?! А вы тут сидите и о людях по цвету волос судите… деревенщины красномордые!
– Дааа, – сказал дядя. – Как был ты маленьким дурачком, так им и остался.
– Жизнь тебя ничему не учит, – сказала тётя. – Это печально.
– Найди себе блондинку и живи с ней. И дети у вас будут. И всё будет хорошо. Действуй, – сказал дед.
– Ладно, – нехотя ответил я.
Возможно, у вас назрел вопрос: в мире много интересных вещей, вещей болезненных, более достойных внимания. Война, голод, путешествия, разные там научные открытия и так далее, и тому подобное, а он тут сидит и про баб заливает.
Да, отвечу я вам. Сижу и пишу. У кого что болит, тот о том и говорит.
На какое-то время я прекратил поиски женщины и всецело погрузился в работу, в сон, в распитие пива, лицезрение футбола, а также я предавался карточным играм и онанизму.
Порнографические фильмы. Что может быть лучше? Страсть их героев никогда не угаснет, красивые мужи и красивые женщины, совокупляющиеся, как бессмертные боги.
Что мы знаем об элите? Об интеллектуальной элите? Мы уверены, что эти люди – небожители, не ведающие проблем. А между тем бывает всякое. Герой романа «Попугай в медвежьей берлоге» – вундеркинд, двадцатиоднолетний преподаватель арабского языка в престижном университете и начинающий переводчик – ни с первого, ни со второго, ни с третьего взгляда не производит впечатления преуспевающего человека и тем более элиты. У него миллион проблем: молодость, бедность, патологическая боязнь красивых женщин… Ему бы хотелось быть кем-то другим! Но больше всего ему хотелось бы взорвать этот неуютный мир, в котором он чувствует себя таким нелепым, затюканным, одиноким и таким маленьким…
Роман Максима Матковского удивительно созвучен нашему времени. Он – о вечном ожидании чуда в трущобах, о людях, живущих где-то между адом и гастрономом «Вкусненький», зависших на полпути от бытовухи к вечности… Хорошо знакомая многим «правда жизни» великолепно дана в романе через разные грани фольклора, в том числе городского и детского. Это всем знакомые «Черная рука» или «Красная простыня». Но у современной страшилки Матковского свое название – «Секретное море».
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
«…Идея покончить с одиночеством оформилась в июне, месяц тому назад, когда, плавно прокручивая ленту «Фейсбука», я увидел фото молодой парочки, странной даже для этого виртуального кладбища остатков веры в человечество… Парочка выделялась на фоне унылых перепостов своей вызывающей демонстрацией счастья, радостью, впечатанной в саму плоскость снимка, такой естественной и незамысловатой, какая бывает только у собак, влюблённых и идиотов. Я подумал странное: «Вот они – вместе». И от этого чужого слова стало вдруг как-то особенно грустно…».
«…Сердце приятно вибрировало в такт мыслям о бренности, когда в кармане завибрировал телефон. Номер был неузнаваем. Дома это настораживает, а на улице кажется приключением.– Добрый день, вас слушают, – не соврал в трубку я.– Привет, Олег, это Лена, узнал меня? – Голос был прекрасным и звонким, однако статус личной жизни не открывал, как, впрочем, и не создавал ассоциаций с конкретным человеком, учитывая крайнюю редкость имени Лена.– Конечно, ты не узнал, где уж мне! – Звонкий женский голос продолжал вещание, вполне обычно восприняв мужскую паузу за возможность поговорить сама с собой…».
«…Да, вовсе не дураком был Сергей Ильич Кузеванов, а очень даже умным и полезным для своего семейства человеком. И ошибались те, кто считал его ненасытным хапугой-коррупционером, плюнувшим ради личной выгоды на людей. Конечно же, не ради денег старался Кузеванов, а, как многие люди пенсионерского возраста, ради интонации близких. Ведь если нет у человека на склоне его дней ничего за душой – ни денег, ни недвижимости, – то какой интонации он может ждать от близких? «На тебе твой суп!» – грубым голосом скажет ему супруга.
«…Аньку считали дурой. Особенно подруги. Мама говорила, что она далеко пойдёт. Потому что рыжая.Из городка нашего уходить надо далеко. А если близко – воротишься. Вернуться хуже, чем остаться. Как выиграть в лотерею и билет потерять. Всю жизнь до конца себе не простишь.Анька знала, что у неё всё будет по-другому. Только её никто не слушал. Смеялись между собой, а часто открыто. Говорю же, за дурочку держали…».