Только бы не рыженькая! - [8]
Я начал искать информацию об игре и забрёл на официальный сайт «Вормлайф». Оказалось, что это очень популярная игра и она имеет множество фанатов по всему миру. И на этом сайте у них есть чат, и фотографии игроки туда выкладывают, общаются друг с другом, полноценная социальная сеть, короче.
И я узнал, что Ксюша Сатана – активный пользователь сайта и что она часто в чате бывает. Так мы и познакомились.
Какой я ник для игры взял?
Догадайтесь. Нет, нет и нет.
Ладно, скажу, в игре я Дональд Трамп. Парам-па-пампам.
Я написал: «Привет, мне очень нравится играть с тобой».
Она написала: «Привет, Дональд, я давно слежу за тобой. Обожаю твой стиль игры».
Я написал: «А как ты относишься к Виктор666?»
Она написала: «О, это мой младший брат. Он такой вредный, такой невыносимый».
Я написал: «Мне нравятся твои фотографии, чем занимаешься?»
Она ответила: «У нас семейный бизнес, Дональд».
Я написал: «На самом деле меня зовут Максим».
Она написала: «Приятно познакомиться, Максик».
Максик! Она назвала меня Максик! Прямо зелёный свет для дальнейших действий.
Она тоже жила в Киеве. И мы договорились вместе сходить в кино. Правда, я нервничал, потому что пригласил её в кинотеатр «Ракурс», где показывали только ретрокино, классику мирового кинематографа. Обычно девушки такое не любят. Сейчас подавай зрителю истории про любовь с погоней, перестрелкой и кучей спецэффектов.
Однако опасения мои оказались напрасными, Ксюше понравилось кино, и мы ещё несколько раз ходили и много по городу гуляли. В кафе сидели, кофе пили.
Она была удивительной. Худенькая, волосы чёрные-чёрные, в носу – серебряное колечко, на руках татуировки, какие-то знаки, я не шибко секу в татуировках.
Как-то раз Ксюша заявила:
– Извини, но тебе придётся познакомиться с моими родителями. У нас в семье так принято. Если я с кем-то дружу, то обязательно знакомлю молодого человека с родителями. Может, слишком старомодно… не знаю… они милые, весёлые люди, тебе понравятся.
– Не поверишь! – обрадовался я. – Но я тоже консервативен в этом вопросе, ничего не утаиваю от семейки своей и всю дорогу с ними советуюсь по любому вопросу.
– Пойми, это вовсе не означает, что я нуждаюсь в одобрении родителей, просто мы так живём…
– Конечно-конечно, – согласился я. – Мне можешь не рассказывать, сам такой!
Ксюша жила с родителями в частном двухэтажном доме, несколько зловещем на вид. Я приехал на такси, прихватил с собой торт, бутылку вина, надел свой лучший костюм, на всякий случай побрил под мышками и в паху. Надушился лимонным одеколоном. И цветы, конечно же, купил. Куда в нашем многострадальном мире без цветов?!
В калитке меня встретил Ксюшин отец. Почтенный старик в строгом костюме, лысый, голова здоровенная, как купол цирковой. Где-то в саду разрывалась огромная псина.
– Проходи, не бойся, Израиль привязан.
Странное имечко для собаки, подумал я.
Мы пошли через сад, продираясь сквозь колючий высокий кустарник, и наконец зашли в дом. Вкусно пахло стряпнёй. В прихожей выстроилась Ксюшина родня. Два её брата-акробата: один старший, другой младший. Два бугая, шкафы, наверняка занимались борьбой или боксом. Мы крепко пожали руки.
Чёрт его знает, как человеческий мозг работает, порою что-то такое выдаст…
Ксюшина мать – типичная домохозяйка, седая женщина с добрыми глазами, стоит и добродушно кивает. На ней клетчатый фартук, в руках держит ухватки.
– Добро пожаловать, – говорит она.
– Ну, Максим, проходи.
И мы прошли в зал. Всё здесь было старомодным. Вычурные столовые приборы, громоздкие подсвечники, какие-то жуткие картины с разодранными телами в стиле Гойи, свет приглушённый. На полу валялась медвежья шкура. В камине потрескивали дровишки. Ну, вы поняли: старомодность не в смысле Советский Союз, а в смысле девятнадцатый век. Готика, что ли.
Мы уселись за стол, хорошенько отужинали и примолкли, Ксюша сидела рядом со мной и под столом держала меня за руку. Надо заметить, что вино на меня крепко подействовало и я излишне раскрепостился.
– Михаил, а чем вы занимаетесь? – спросил я отца Ксюши.
– У нас семейный бизнес, – ответила Ксюшина мать.
– Да, Ксюша мне говорила, а какой именно? – спросил я.
Два братца всё время злобно на меня посматривали, будто дырку во лбу хотели просверлить своими взглядами.
– Мы надеемся, что ты тоже будешь с нами работать, – сказал Михаил.
– Вообще-то у меня есть работа, и довольно неплохая, я занимаюсь…
– А давайте выпьем! – перебила меня внезапно Ксюша и подняла бокал. – Па, скажи тост!
Папа сказал:
– Хочу поднять этот бокал за торжество тёмных сил и падшего ангела нашего.
– За падшего ангела! – поддержали отца братцы-кирпичи.
Чепуха какая-то, подумалось мне, может, шутка?
Однако затем разговор вернулся в привычное для меня русло: мы говорили о политике, о футболе, о пиве, о ценах на бензин, газ и так далее и тому подобное.
Ксюшины родители постоянно пытались куда ни попадя вставить церковь, батюшек и попов.
– Вот же эти церковники… смешные люди!
– Знаете, что сказал монах монаху, когда они зашли вместе в кабинку туалета в стриптиз-клубе?!
– Животы себе отъели!
– Бог упадёт, и на лбу у него будет шишка!
– Бог такой старый, что с него песок сыпется, поэтому-то пустыня и ширится в наших сердцах, брат мой!
Что мы знаем об элите? Об интеллектуальной элите? Мы уверены, что эти люди – небожители, не ведающие проблем. А между тем бывает всякое. Герой романа «Попугай в медвежьей берлоге» – вундеркинд, двадцатиоднолетний преподаватель арабского языка в престижном университете и начинающий переводчик – ни с первого, ни со второго, ни с третьего взгляда не производит впечатления преуспевающего человека и тем более элиты. У него миллион проблем: молодость, бедность, патологическая боязнь красивых женщин… Ему бы хотелось быть кем-то другим! Но больше всего ему хотелось бы взорвать этот неуютный мир, в котором он чувствует себя таким нелепым, затюканным, одиноким и таким маленьким…
Роман Максима Матковского удивительно созвучен нашему времени. Он – о вечном ожидании чуда в трущобах, о людях, живущих где-то между адом и гастрономом «Вкусненький», зависших на полпути от бытовухи к вечности… Хорошо знакомая многим «правда жизни» великолепно дана в романе через разные грани фольклора, в том числе городского и детского. Это всем знакомые «Черная рука» или «Красная простыня». Но у современной страшилки Матковского свое название – «Секретное море».
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
«…Идея покончить с одиночеством оформилась в июне, месяц тому назад, когда, плавно прокручивая ленту «Фейсбука», я увидел фото молодой парочки, странной даже для этого виртуального кладбища остатков веры в человечество… Парочка выделялась на фоне унылых перепостов своей вызывающей демонстрацией счастья, радостью, впечатанной в саму плоскость снимка, такой естественной и незамысловатой, какая бывает только у собак, влюблённых и идиотов. Я подумал странное: «Вот они – вместе». И от этого чужого слова стало вдруг как-то особенно грустно…».
«…Сердце приятно вибрировало в такт мыслям о бренности, когда в кармане завибрировал телефон. Номер был неузнаваем. Дома это настораживает, а на улице кажется приключением.– Добрый день, вас слушают, – не соврал в трубку я.– Привет, Олег, это Лена, узнал меня? – Голос был прекрасным и звонким, однако статус личной жизни не открывал, как, впрочем, и не создавал ассоциаций с конкретным человеком, учитывая крайнюю редкость имени Лена.– Конечно, ты не узнал, где уж мне! – Звонкий женский голос продолжал вещание, вполне обычно восприняв мужскую паузу за возможность поговорить сама с собой…».
«…Да, вовсе не дураком был Сергей Ильич Кузеванов, а очень даже умным и полезным для своего семейства человеком. И ошибались те, кто считал его ненасытным хапугой-коррупционером, плюнувшим ради личной выгоды на людей. Конечно же, не ради денег старался Кузеванов, а, как многие люди пенсионерского возраста, ради интонации близких. Ведь если нет у человека на склоне его дней ничего за душой – ни денег, ни недвижимости, – то какой интонации он может ждать от близких? «На тебе твой суп!» – грубым голосом скажет ему супруга.
«…Аньку считали дурой. Особенно подруги. Мама говорила, что она далеко пойдёт. Потому что рыжая.Из городка нашего уходить надо далеко. А если близко – воротишься. Вернуться хуже, чем остаться. Как выиграть в лотерею и билет потерять. Всю жизнь до конца себе не простишь.Анька знала, что у неё всё будет по-другому. Только её никто не слушал. Смеялись между собой, а часто открыто. Говорю же, за дурочку держали…».