Толерантные рассказы про людей и собак - [10]
Ну и надел, мне жалко, что ли? А он уже весь дрожит от нетерпения. На колени рухнул, ногу мою обхватил – и давай лизать. Так и впивается. Я прямо сквозь кожу его язык почувствовал.
Говорю:
– Дай я помою сначала, на них же типа бациллы всякие.
А он уже второй вылизывает, подошву, где самая грязь.
Такса тоже сунулась лизать, хоть в антифа и не состояла. Максим на нее как зарычит! Мне даже не по себе стало.
А он, значит, подбирается к джинсам.
Я ему:
– Не надо, они два месяца не стираны.
Он:
– Да, мой фюрер! – И снова мартинсы лижет. Послушный, хуле. Если вся антифа такая будет, я только за.
Спрашиваю:
– Ну, кто из нас раб и русское быдло?
Он:
– Я, мой фюрер! Я твой раб и быдло.
Я:
– Повтори.
И он повторяет.
А я ему:
– Скажи, что ты ссаное чмо и пидор сортирный.
И он говорит:
– Да, я ссаное чмо и пидор сортирный. И ты можешь на меня нассать.
Я смутился немного, все-таки квартира чужая. Неудобно этой тете Вере на пол ссать, хоть она и ОГФ.
Отвечаю:
– Нет, это для другого раза отложим. Я тебя где-нибудь на помойке обоссу.
Макс обрадовался. Сказал, на помойке даже интереснее. А я ему ногу на спину поставил. Чтобы не отвлекался. Он задышал тяжело и снова лизать начал, а мне так хорошо стало, не передать. Когда я два года назад руку рэперу сломал, и то так приятно не было. Стою, балдею.
И тут мне что-то бабах по затылку!
Оборачиваюсь, а там твоя мама с тетей Верой и с малым. Это мне твоя мама врезала сумочкой. Тетя Вера сразу таксу в охапку схватила и орет ребенку:
– Иди с Эдиком погуляй!
Сама быстренько камеру достала и снимает. Типа, нравится ей, настоящий артхаус. Про какой-то фут-фетиш пиздеть начала, сроду о таком не слышал.
Макс не заметил даже, что они вернулись. В ногу мне вцепился и лижет, а мама твоя смотрит разинув рот, как дура.
И вдруг ее прорывает:
– ПИДОР ВОНЮЧИЙ, ОТОЙДИ ОТ МОЕГО МУЖА!
А Макс – не вставая с колен:
– Что, завидуешь?
Я говорю:
– Чо ты взъелась? Как пизду лизать – она первая, а как берцы – так сразу ахтунг?
И тут твоя мама принялась орать. Она где-то полчаса орала. Сначала – что пидоры позорят оппозицию перед лицом общего врага. Типа, когда вы стоите у стенки с завязанными глазами и чувствуете запах оружейной смазки, а на вас направлены винтовки ебаной кремляди, вам не до анального секса. Потом начала втирать, что пидорам насрать на общие интересы. Они их подменяют своими, шкурными. И вообще, гомосексуализм – это психическая болезнь, так что в «Другой России» пидоров быть не должно.
Тетя Вера говорит:
– Так-так… Что за гомофобские настроения? Один взрослый человек лижет другому боты по взаимному согласию. Не член сосет, заметь. Что в этом плохого? Или мы теперь ненавидим всех, кто не такой, как мы?
Танька аж покраснела от злости:
– Кто это не такой, как мы? Он всю жизнь гомофобом был!
А я так, спокойно:
– Кто это гомофоб? Я толерантен. Сексизм и гомофобию – на свалку.
Тут твоя мама за руку меня схватила – и тащит. Я машину вести не мог, потому что сильно нажратый был, так она за руль села, и ничего, доехали – правда, без переднего бампера и правой фары…
Папа допил пиво и замолчал. Диме стало очень жаль папу – такой он был грустный.
– Пап, ты чего?
– Ничего, сын. В жизни каждого мужчины бывает момент, когда он понимает, что делал что-то неправильно. И чем скорее ты это осознаешь, тем меньше времени будет упущено.
Дима честно признался, что ничего не понял. А папа погладил его по бритой голове и сказал:
– Вырастешь – поймешь.
И тут, дорогой читатель, зазвонил телефон. Мама на кухне хотела взять трубку, но папа отобрал:
– Это меня, – и долго с кем-то трепался про ремонт, а потом повеселел, переоделся и начал зашнуровывать ботинки.
– Ты куда это собрался? – спросила мама.
А папа покраснел и ответил:
– На помойку. Мусор выносить.
Папа и постмодернизм
Любишь ли ты читать, дорогой читатель? Что, серьезно? И Димина мама тоже любит, поэтому она очень умная, а папа глупый. Мама весь вечер сидит за компьютером, а папа моет пол, выносит мусор и играет с Димой. Папа мог бы поиграть и с мамой, но мама говорит, что у них с папой когнитивный диссонанс.
Раньше папа читал Диме перед сном хорошие книжки – про советского мальчика по имени Дениско, про Маугли, про Винни-Пуха, про Карлсона и про немецкую девочку, с которой детям не разрешали водиться. Диме это нравилось намного больше, чем отстойный голубой щенок, которого любит мама.
Но две недели назад с папой что-то случилось. Он, как обычно, забрал Диму из садика, привел домой и сказал:
– Займись чем-нибудь.
Потом папа взял какую-то толстую книжку и начал читать про себя, а Дима пускал в ванной кораблики и залил соседей. Папа испугался, быстренько все вытер, а когда позвонили в дверь, притворился, что никого нет дома.
Дима долго просил папу поиграть с ним, но папа сказал, что Дима ему мешает. Тогда Дима попросил читать не про себя, а вслух, как все нормальные люди, но папа ответил, что это книжка для взрослых и Дима все равно ничего не поймет. Диме пришлось смотреть отстойную передачу «Спокойной ночи, малыши», «Дом-2» и фильм с тремя голыми дядями в берцах, который папа забыл в плеере.
И так всю неделю. Папа сидел на диване с книжкой, переворачивал страницы и тихо матерился.
Новый роман Упыря Лихого посвящен субкультуре поклонников японских комиксов и мультипликации — так называемых манги и аниме. Побег, который совершают главные герои книги, от серой и грубой действительности — в яркий мир рисованных персонажей, оборачивается для них в конечном счете жизненным тупиком. Самый бескомпромиссный сатирик современной русской литературы раскрывает в «Славянских отаку» трагическую грань своего таланта.
Действие рассказов Упыря Лихого происходит в Петербурге и в Крыму, в наше время и в не столь отдаленном будущем. Традиционные герои автора – обитатели интернет-чатов, сетевые фрики, хикканы и отаку. Кому-то они могут показаться странными, но обычного в них все-таки больше, чем странного: они ищут дружбы, мечтают о любви, наталкиваются на непонимание – как все. И как все – мучаются заброшенностью в холодном и жестоком мире. Может быть, поэтому они сами бывают жестоки, в том числе и друг с другом. В тексте сохранены особенности авторской орфографии и пунктуации. Книга содержит нецензурную брань.
Новая книга от автора «Толерантной таксы», «Славянских отаку» и «Жестокого броманса» – неподражаемая, злая, едкая, до коликов смешная сатира на современного жителя большого города – запутавшегося в информационных потоках и в своей жизни, несчастного, потерянного, похожего на каждого из нас. Содержит нецензурную брань!
Роман-антиутопия, рассказывающий о группе ученых, пытавшихся наконец-то разработать искусственный интеллект. Отвергнутые официальной наукой, они приступили к осуществлению мечты самостоятельно. Воплощением их труда стало создание существа гуманоидного типа, так называемого иммуноандроида. Казалось, что все получилось. Однако все ли так просто?
Героиня романа – женщина, рожденная в 1977 году от брака советской гражданки и кубинца. Брак распадается. Небольшая семья, состоящая из женщин разного возраста, проживает в ленинградской коммунальной квартире с ее особенностями быта. Описан переход от коммунистического строя к капиталистическому в микросоциуме. Герои борются за выживание после распада Советского Союза, а также за право проживать на отдельной жилплощади в период приватизации жилья. Старшие члены семьи погибают. Действие разворачивается как чередование воспоминаний и дневниковых записей текущего времени.
Герой романа, как это часто бывает в антиутопиях, больше не может служить винтиком тоталитарной машины и бросает ей вызов. Триггером для метаморфозы его характера становится коллекция старых писем, которую он случайно спасает. Письма подлинные.
Четвертая книга монументального автобиографического цикла Карла Уве Кнаусгора «Моя борьба» рассказывает о юности главного героя и начале его писательского пути. Карлу Уве восемнадцать, он только что окончил гимназию, но получать высшее образование не намерен. Он хочет писать. В голове клубится множество замыслов, они так и рвутся на бумагу. Но, чтобы посвятить себя этому занятию, нужны деньги и свободное время. Он устраивается школьным учителем в маленькую рыбацкую деревню на севере Норвегии. Работа не очень ему нравится, деревенская атмосфера — еще меньше.
В книге описываются события жизни одинокой, престарелой Изольды Матвеевны, живущей в большом городе на пятом этаже этаже многоквартирного дома в наше время. Изольда Матвеевна, по мнению соседей, участкового полицейского и батюшки, «немного того» – совершает нелепые и откровенно хулиганские поступки, разводит в квартире кошек, вредничает и капризничает. Но внезапно читателю открывается, что сердце у нее розовое, как у рисованных котят на дурацких детских открытках. Нет, не красное – розовое. Она подружилась с пятилетним мальчиком, у которого умерла мать.
Папа с мамой ушли в кино, оставив семилетнего Поля одного в квартире. А в это время по соседству разгорелась ссора…
В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.
Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.
Загадочные события, разворачивающиеся в закрытом городе Покров-17 Калужской области в октябре 1993 года, каким-то образом связаны с боями, проходившими здесь в декабре 1941-го. И лично с главным героем романа, столичным писателем и журналистом, которого редакция отправляет в Покров-17 с ответственным заданием. Новый захватывающий триллер от автора «Калиновой ямы» и «Четверо», финалиста премии «Национальный бестселлер», неподражаемого Александра Пелевина.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.