Толедские виллы - [47]

— Очень правильный совет. Ведь если ревность — как бы ни порицали ее те, кто не понимает ее смысла, — придает цену любви (которая без нее пресна), то выказывающий ревность достоин презрения и обычно его внушает — влюбленный никогда не должен признаваться перед дамой, что считает себя ниже своего соперника; иначе он сам наделяет соперника неким превосходством, и дама легко может предпочесть ему того, кого он опасается, ибо само это опасение внушает ей мысль, что тот, другой, более достоин ее милостей. Итак, насколько полезно ревновать, настолько же вредно выказывать ревность.

Так рассуждая, он направился дальше. Тернистая тропа все сужалась, и когда прохода уже почти не было, дон Бела увидел новую надпись: «Ревность излечивается ревностью». Мысль эта чрезвычайно ему понравилась; и в самом деле, в аптеке опыта нет более действенного средства, чем клин клином вышибать и лечить ревность ревностью, ибо она подобна бешеной собаке, от чьих укусов помогает ее же шерсть. И дон Бела решил впредь прибегать к этому средству.

Довольно долго еще шел он, недоумевая, и вот, с немалым трудом преодолев строптивые заросли, увидал перед собой множество извилистых тропинок, окончательно его смутивших, и яшмовый стол, где игральные кости лежали на табличке с надписью:

Любовь — игра судьбы.

Брось кости, — и тебе

Они расскажут о твоей судьбе.

Рядом с костями на листе бумаги были выписаны, как то положено в этой игре, числа с указанием, что надлежит делать, когда выпадет такое-то число; а по другую сторону костей находилась книжечка, где пытающий судьбу мог, по числу выпавших очков, найти для себя руководство. Ревнивый влюбленный перемешал кости и бросил — выпало двенадцать очков; тогда он глянул на бумажный листок и под числом двенадцать прочел такие стихи:

Соперники — тем злей, чем больше схожи;

Но и любовь идет на убыль,

Коль скоро выпадает дубль:

Она подобий не выносит тоже.

А под ними слова: «Смотри в книжечке номер двенадцатый». Дон Бела посмотрел и увидал стихи:

Вновь кости брось!

Надежда не иссякла:

Двенадцать было подвигов Геракла.

Он второй раз перемешал кости и выбросил восемь очков. На бумаге под этой цифрой значилось:

Число очков переменилось вновь.

Не падай духом:

Такова любовь.

А дальше ему велели найти в книжечке восьмой номер. Дон Бела повиновался и прочел следующее:

Тебя ведет своим путем фортуна;

Она слепа, и ты иди за ней

С закрытыми глазами — так верней.

— Ежели верить указанию, — молвил он, — то я должен пойти по одной из этого множества тропинок, закрыв глаза. Оно и понятно — когда Амура с завязанными глазами ведет слепая богиня, все зависит от капризного случая, а не от разумного выбора.

Молвив: «Пошли мне, боже, что гоже!» — он зажмурил глаза и пошел наугад по одной из тропинок, причем колючки — тамошние привратники — обдирали его нещадно, так как он сослепу натыкался на них и расплачивался не подарочками, а своей кровью. Когда ему показалось, что тропинка кончается, он открыл глаза, но до ее конца пришлось пройти еще изрядный кусок, и нелегкий, ибо тропинка петляла то вправо, то влево, так что бедняга совсем растерялся, не зная, продвигается ли вперед или возвращается вспять; наконец тропинка, к немалой его радости, кончилась, и он увидал табличку со словами: «Пустые хлопоты». А под ними были стихи:

Кто слепо следовал за мной

И не искал пути иного,

Свой путь пусть начинает снова.

Прочитав их, дон Бела осмотрелся и снова увидал тот же стол, кости и бумагу, что прежде, — тогда он со смехом воскликнул:

— О, сколько ревнивых влюбленных, добиваясь ответной любви неподходящими средствами, без толку расточают силы, и, когда им уже чудится близкая награда за любовные тревоги, они, подобно мне, снова оказываются в самом начале своего пути! Что ж, брошу кости еще раз — ведь нередко настойчивому игроку удается крупным выигрышем вернуть все, что он потерял.

Он снова выбросил кости, сосчитал очки и заглянул в бумажку, ища свое число — под этим числом там значилось следующее:

К женитьбе не стремись.

Знай, что от цифры два

Хиреет тело и пустеет голова.

— Черт меня побери, — сказал он, — если я посмотрю еще раз!

С досадой направился он по тропинке, показавшейся ему более удобной, но вскоре убедился, что это тупик, и на преграждавшей путь каменной глыбе прочитал надпись:

Здесь чувствам выхода искать —

Безумье, в них упорствовать — тем паче;

Переменив их, попытай удачи.

— Разрази меня гром, — воскликнул он, — если я снова вернусь назад!

И, выхватив шпагу, дон Бела стал прокладывать себе путь, врубаясь в колючие заросли. Вскоре он вышел на открытое место, где его ждали дон Фернандо и дон Мельчор, которые, услыхав шум, производимый яростными ударами его шпаги, поспешили навстречу, недоумевая, что там происходит. Стали они расспрашивать дона Белу, но он, опасаясь насмешек, не решился открыть истинную причину своего гнева и только сказал, что дважды заблудился, — оттого, мол, ему пришлось вернуться вспять к началу тропинки и прибегнуть к Александрову способу обращения с гордиевым узлом, чем немало развеселил обоих своих друзей.

У входа же в три аллеи, которые вели в левую половину искусственной Рощи, трое уверенных в своих дамах вздыхателей — дон Алонсо, дон Суэро и дон Мигель — остановились перед табличками, подвешенными к аркам; на одной значилось: «Уверенность в любви)>, на второй: «Награда за заслуги», на третьей: «Презрение к соперникам». Первую аллею избрал дон Мигель, вторую дон Суэро и третью дон Алонсо — каждый полагал, что избранная им надпись больше подходит к нынешнему состоянию его любовных дел. Итак, в то самое время, когда трое других начинали свой путь проверки подозрений, дон Мигель вошел в аллею «Уверенности в любви» и, пройдя с десяток шагов, увидал ложе, разукрашенное на сельский лад — колонки, полог и верх были свиты из различных ярких цветов, по большей части усыпляющих, а вместо тюфяков, наматрасников, одеял и мягких подушек лежали охапки роз, жимолости и полевых гвоздик, столь искусно переплетенных, что казались вовсе не тем, чем были на деле, но узорчатыми шелками и парчой. На двух лентах из померанцевых цветов и фиалок, лежавших на двух подушечках из дрока, укропа и лилий, дон Мигель прочитал слова: «Надежность» и «Беспечность». Изголовье же было увенчано лентой с надписью «Ложе уверенности».