Тогда в Севилье - [11]
Флорестино(разводя руками). Пожалейте меня, сеньор. Ведь моя работа потяжелей вашей. А они будут падать, как гнилые яблоки с дерева, не в обиду вам будь сказано, сеньоры.
Дон Жуан. С другой стороны, для чистоты работы следовало бы драться с каждым в отдельности. Но еще раз повторяю: я совсем не располагаю временем. Ну, а как, если с тремя, Флорестино?
Флорестино. Не могу, сеньор. Прошлый раз вы тоже дрались с тремя. И я после той дуэли: гак себя чувствовал, как если бы меня били палками.
Дон Жуан. Тогда, сеньоры, я попрошу вас драться со мной по двое. Порядок мне безразличен, разберитесь сами. Причем если не возражаете, то я бы желал, чтобы вы стояли спиной к моему слуге. Я расположусь здесь. Солнце слева, так что мы окажемся в равных условиях, а ему, бедняге (кивает на Флорестино), так будет намного легче.
Поворачивается к кавалерам спиной и, обнажив шпагу, начинает производить различные манипуляции. Сгибает шпагу, пробует остроту клинка, машет ею накрест, как хлыстом, приседает и делает выпады — иными словами, разминается так, как если бы находился в гимнастическом зале. Флорестино деятельно готовится к дуэли. Раскладывает примочки, черпает воду из фонтана и т. п. На протяжении всей этой сцены у шести кавалеров вид людей, совершенно сбитых с толку. Они слушают разговор Дон Жуана с Флорестино, как бы игнорирующих их, и от изумления и возмущения каменеют. Теперь, наблюдая упражнения Дон Жуана, они начинают приходить в себя и, жестикулируя и споря яростным шепотом, тянут между собой жребий. Так проходит несколько секунд.
Наконец Дон Диего отходит от группы кавалеров.
Дон Диего. Сеньор.
Дон Жуан(поворачиваясь к нему, продолжает приседать). Ах, наконец-то!
Дон Диего. Мы спорили так долго, потому что каждый хотел драться с вами один на один.
Дон Жуан. С удовольствием бы, но время, время…
Дон Диего. Не в правилах кабальеро драться вдвоем против одного. Но если вы требуете этого…
Дон Жуан. Вот именно. Вы нашли подходящее слово. Я именно требую.
Дон Диего…то, ввиду того что ваше поведение беспримерно оскорбительно, вас надо проучить. Мы согласны.
Дон Жуан. Великолепно. Итак, прошу первую пару.
Дон Родриго(зловеще усмехнувшись). Как бы она не стала для вас последней. (Кивает Дон Пабло.)
Они выходят и становятся рядом посредине полянки. Оба обнажают шпаги.
Дон Пабло(Дон Жуану). Вы готовы, сеньор?
Дон Жуан. Сейчас, Флорестино! Ты готов?
Флорестино(сидя па корточках). Одну минуту, сеньор. (Поправляя предметы на плаще.) Так… так… это сюда… и вот это сюда. Все в порядке, сеньор. Можно начинать.
Дон Жуан(кланяясь). Я готов.
В ту же секунду его противники яростно бросаются на него. Дон Жуан парирует, и далее начинается бой, весь состоящий из сверкания шпаг, треска оружия и топота ног. Остальные кавалеры в это время тихо переговариваются между собой и непроизвольными движениями как бы участвуют в бое. Вслух же разговаривают только Дон Жуан и Флорестино, перебрасываясь словами через головы противников Дон Жуана.
Флорестино(взмолившись, утирает быстро пот). Пожалейте меня, сеньор. Кого вы уложите первым?
Дон Жуан(дерясь). Вот этого, с красным носом.
Флорестино. Сеньор! Вы забываете, что я вижу только оборотную сторону носа.
Дон Жуан. А, верно. Хорошо. В красном камзоле. (Это Дон Родриго.) А то он своим топотом оглушил меня.
Флорестино(успокоившись). Это другое дело.
Становится позади Дон Родриго. Тот делает яростный выпад. Дон Жуан отбивает и ранит его. Дон Родриго валится на руки подоспевшего Флорестино. Тот оттаскивает его под дерево, на плащ и начинает за ним ухаживать.
Дон Жуан(продолжая биться с Дон Пабло, к остальным кавалерам). Пожалуйста, сеньоры, не теряйте времени… Кто на очереди?
Те в замешательстве.
Флорестино. Да, да, сеньоры. Вам все равно, а нам так сподручнее.
Уронив шляпу, Дон Антонио подходит к Дон Пабло и включается в битву.
Дон Жуан. Как там дела, Флорестино?
Флорестино(перевязывая плечо Дон Родриго). Рана колотая, сеньор. Проникающая в плечевой сустав.
Дон Жуан(дерясь). Состояние?
Флорестино. Обморочное.
Дон Жуан. Кровотечение?
Флорестино. Умеренное.
Дон Жуан. Лубок наложил?
Флорестино. Конечно, сеньор. За кого же вы меня принимаете? Прибинтовываю к груди.
Дон Жуан. Правильно.
Флорестино(кончив перевязывать, встает). Я готов, сеньор. Теперь этого, что ли? (Кивает па Дон Пабло.)
Дон Жуан. Разумеется. А то он устал, бедняга… Держи!
Делает выпад, после чего Дон Пабло как подсеченный падает на руки Флорестино.
Флорестино(крякнув). Ого. Тяжеленек, сеньор. (Оттаскивает его и кладет рядом с Дон Родриго.)
Дон Жуан. Прошу вас, сеньоры, следующего.
Дон Клавдио встает на место Дон Пабло и начинает драться.
Дон Антонио ожесточенно нападает.
Флорестино(склонившись над Дон Пабло). Полегче, полегче, сеньор. Я еще только приступил.
Дон Жуан. Это не я. Это сеньор в малиновом камзоле. Он понял, что пришла его очередь… и хочет перед тем, как упасть, израсходовать последние силы.
Флорестино. Но вы поберегите его, сеньор. Я еще занят!
Дон Жуан. Надеюсь, ничего серьезного?
Флорестино. Рана рваная, сеньор, в локтевой сгиб. Состояние полуобморочное.
Дон Жуан. Что-то слишком много крови.
Есть люди, с которыми ты не только знаком, но даже дружишь, вас связывают взаимные симпатии и интересы... Но вот эти люди умерли, и ты понимаешь, что лишился навсегда едва ли не самого ценного в жизни — духовного общения с близким человеком. Понимать-то ты это понимаешь, однако чувства так и не могут с этим примириться...Этот сборник, естественно, не мог вместить всех моих «встреч на грешной земле» — да я и сейчас продолжаю встречаться и писать. Увидит ли написанное свет — зависит не от меня. И даже не от издателя — он обещал еще в этом году выпустить второй том, — а только от вас, моих читателей...
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.