Точка радости - [31]

— Через два месяца.

— Да? Жаль. Я хотел сказать — жаль, что уходите. Все тут к вам привыкли. Мы же сюда зачем приходим? Выговориться. Кто нас еще, нудных стариков, слушать станет? Ведь вам ничего не надо делать — просто выслушать.

Ну, как говорится, желаю всего самого-самого… В добрый путь!

Зашли и моряк с мадам Марьяной — они теперь почти не расставались. Смущались, как школьники, полюбившие впервые. Благодарили непонятно за что, перебивая и нежно сердясь друг на друга. Кончилось тем, что моряк на прощанье поцеловал мне руку, а мадам Марьяна пихнула коробочку «Помадки».

Больше всего поразила Евсюха: вместо грязного тряпья на ней были чистые выглаженные вещи. Поделилась радостью: дочь закодировалась, не пьет, устроилась на работу и теперь часто навещает мать. Только вот ведь горе-то какое — Патриарх умер…

Лиля с физруком отличились: преподнесли пластмассового Деда Мороза с выпученными глазами. Внутренности его состояли из всевозможных шоколадно-карамельных сладостей. Был и один мандарин, положенный, вероятно, для веса.

Анна Викторовна принесла гигантских размеров «Аленку» и пожелала, чтобы моя дочь была такой же хорошенькой, как девочка на картинке.

— А если будет сын? — спросила я.

— Будет дочка, — заверила она меня. — По форме живота вижу. Я еще ни разу не ошибалась.

14

На предновогодней вечеринке Ироида отличилась: напялила длинные заячьи уши, вероятно, для того, чтобы вызвать у стариков прилив детского восторга. Уже довольно внушительный живот сдержал мое разнузданное воображение в выборе одежды: пришлось облачиться в широкий и длинный голубой балахон. Будь он черного цвета, я напоминала бы согрешившую монахиню. Лиля красовалась в очень шедшем ей бордовом брючном костюме с золотыми пуговицами. Светлана Сергеевна — в строгом темно-синем платье с приколотым к нему букетиком искусственных незабудок. Евсюха нарядилась в белую и, главное, чистую блузку и коричневую бархатную юбку. Мадам Марьяна сразила всех новой шляпкой — большое блюдо с тусклыми, будто пыльными фруктами. Но моряка, похоже, не раздражало. Он что-то шептал своей даме на ухо, а та, свысока оглядывая других женщин, тихонько посмеивалась.

Дед Мороз явился сильно навеселе. Нарумяненный нос, выцветший кафтан. Борода и бакенбарды свалялись и имели нездоровый желтоватый оттенок. Сказочный персонаж выглядел уставшим и помятым, словно его после многолетнего забытья извлекли наконец из сундука и заставили исполнять надоевшую роль.

Снегурочка, лет сорока, явно ровесница Деда Мороза, упорно называла его дедушкой, имитируя голосом интонацию несмышленой девчушки и без конца одергивая свою слишком узкую и короткую шубку, едва прикрывавшую зад.

Она громко и отчетливо произносила фразы, видимо, делая скидку на то, что старики глуховаты, и вообще чувствовалось, что программа наскоро переделывалась из детсадовской, может быть, прямо по дороге сюда.

— Здравствуйте, дорогие… дорогие… — Дед Мороз замялся, подыскивая уместное обращение, — дорогие друзья! Заждались нас, наверное? А у нас по дороге сани сломались. Правда, внучка?

Снегурочка предательски молчала. Потом опомнилась:

— Ага. Сломались!

— Ну, вот, — дед недобро зыркнул на внучку, — и пока, значит, мы их чинили… Мешок-то с подарками и украли, — окончательно заврался он.

— А без подарков-то как ехать? — подхватила Снегурочка. — Ну, мы давай искать. Искали, искали… Нет нигде. Если бы зайчик не помог, так бы и не нашли. А дело вот как было…

Старики с внимательным недоумением слушали историю злоключений новогодних персонажей. Кое-кто осторожно улыбался.

— Но вот теперь мы добрались! — с трудом дослушав внучкин бред до конца, — заявил Дед Мороз. — Давайте же веселиться! А то, что в дороге приключилось — дело прошлое, — решил он оптимизировать ситуацию с поломкой и кражей.

Призыв к веселью был воспринят публикой равнодушно.

— А где же мешок с подарками? — всамделишно испугалась Снегурочка.

— Небось опять украли! — крикнул моряк, и все засмеялись.

— Да вот же он — за елкой! — не унималась Снегурочка, — и выволокла мешок, похожий на тот, в котором раньше носили школьники сменную обувь, только очень большой, будто там лежали туфли для всего класса.

— Подожди, подожди, внучка, — Дед Мороз вовремя предотвратил попытку внучки побыстрее всучить подарки и сесть за стол.

— Прежде чем подарки дарить, мы должны посмотреть, что приготовили для нас ребята. Песенку там или стишок какой.

— Не-е, дедушка, мы лучше спляшем! — хохотнул моряк и велел взволнованной Лиле включать музыку.

Старики послушно разбились по парам и вполне сносно исполнили что-то среднее между менуэтом и хороводом. Потом хор исполнил: «Три белых коня, эх, три белых коня! Декабрь, и январь, и февраль…», которую еще во время разучивания какой-то остряк перефразировал: «Три белых коня, эх, три белых коня! Инфаркт, и инсульт, и — кердык!»

— Ой, молодцы, молодцы! Порадовали дедушку! — похвалил Дед Мороз.

— А не пора ли теперь вручать подарки? — опять взялась за свое Снегурочка.

— А вот теперь, внучка, самое время, — разрешил Дед Мороз, с самого своего приезда мечтавший выпить и закусить.

Женщинам было подарено по коробке конфет «Новогодняя сказка», а мужчинам по продолговатой пластмассовой голубой коробочке с лежащей внутри ручкой. Я подумала о том, какие красивые и оптимистичные названия всегда даются сладостям: «Сюрприз», «Вдохновение», «Мечта»… Как-то раз я даже увидела в магазине конфеты «Двойная радость». Почему не тройная? Лично мне хватило бы и одной. Интересно, стали бы покупать конфеты «Безутешность» или торт «Разочарование»?