Точка Джи-Эл - [40]

Фёдор, продолжая действовать по инструкции, возразил:

— Нет, в лицо я вас не знаю. Поэтому надо договориться, как я узнаю вас.

— Погода сейчас паршивая, — словно раздумывая, протянул Антон. — Я буду в светлом костюме, но, возможно, придутся напялить плащ… Хорошо, сделаем так: дождя не будет — я в светлом костюме. Будет накрапывать или польёт — в светлом же плаще и с зонтом. Но в любом случае в руке держу книжку в твёрдом синем переплёте. Подойдёт?

Пошивалов, разглядывая в окно улицу, пожал плечами:

— Наверное, подойдёт. В общем — до встречи!

— Погодите, а как же я Вас узнаю?

— Я сам подойду к вам, — заверил Фёдор. — Извините, но таково задание. Я ещё раз назову пароль — второй пароль для персональных встреч. Вы его, надеюсь, помните?

Беркович на другом конце линии как-то устало, словно все пароли давно сидят у него в печёнках, вздохнул:

— Хорошо, до встречи! — И отключил связь.

Фёдор постоял несколько секунд, а потом прошёлся по комнате и вдруг в ярости пнул один из ни в чём не повинных стульчиков. Стул отлетел, задев столик так, что с последнего чуть не свалилась вазочка с цветами, ударился о белую тумбочку, на которой стоял телевизор, оставив там заметную царапину.

— Уф, что это я?! — пробормотал Фёдор.

Он потёр царапину на тумбочке, поднял стул и восстановил порядок в комнате.

"Только не психовать, — сказал он себе, — только не психовать! Психоз никогда никого не доводил до добра".

Времени оставалось море — до Центрального парка отсюда рукой подать. Фёдор набрал второй специальный номер и вызвал Вильямса, местного резидента, который должен опекать и страховать его миссию, и сообщил, где и когда встречается с Берковичем. Вильямса Пошивалов тоже знал лично — они встречались на кулорской базе.

Небо почти очистилось от облаков. Фёдор приоткрыл окно и по старой привычке, высунув руку, проверил: совсем тепло! Тогда Пошивалов переоделся, сменив костюм на джинсы, футболку и блэйзер. Осмотрел себя в зеркале.

— Красавец, — хмыкнул он, делая ударение на последнем слоге.

Из зеркала на него смотрел крепкий, коротко стриженый молодой мужчина. Медицина орхан творила чудеса: после полутора десятка специальных процедур Пошивалов расстался с морщинами, которые принёс ему не только пятый десяток, но и весьма сложная профессия, поднарастил и без того хорошую мышечную массу и, самое главное, серьёзно обновил организм. Сейчас он выглядел ухоженным молодцом максимум лет тридцати пяти, что и соответствовало истинному нынешнему биологическому возрасту — инопланетные опекуны Земли секрета вечной жизни тоже не знали, но умели существенно продлевать бренное бытие.

Фёдор подумал, что Ольге бы явно понравилось, как он выглядит, Ксюха бы точно сказала, что он — вылитый Александр Невский: дочке очень нравился этот культурист и актёр. Даже раньше Пошивалов действительно смахивал на него, а теперь сам поймал себя на мысли, что мог бы сойти за брата-погодка.

Вспомнив жену и дочку, Фёдор погрустнел. "Они живы, пока я их помню", — в который раз повторил он сам себе.

Пошивалов вышел из гостиницы, прошёлся до Парк-авеню, лишний раз проверяя отсутствие слежки, и уже там поймал такси.

Он попросил водителя проехать чуть дальше, чем требовалось — так, на всякий случай, — и вышел на пересечении Мэдисон-авеню и Семидесятой улицы.

Оставался ещё почти час до встречи. На Пятой авеню напротив нужного входа в парк Фёдор заприметил полупустой бар и, заказав чашку кофе и рюмку коньяка, устроился у окна наблюдать за улицей.

Авеню кишела машинами, но, час пик ещё явно не наступил. Пошивалов понимал, что, сидя здесь, он, конечно, ничего подозрительного не заметит, но просто хотелось ещё немного подумать.

По большому счёту, если руководство КСИ так уж сомневалось в Антоне, следовало подключить для проверки куда большее число агентов. Но на самом деле, квалифицированных агентов у КСИ на Земле имелось не так уж много и, самое главное, действовать им требовалось очень осторожно.

Причиной этому были определённые соглашения, принятые в Галактическом Сообществе и касающиеся работы на «внешних» планетах, то есть, не входящих в само ГС. Какие-либо действия, могущие открыть населению таких планет существование иных цивилизаций, строжайше запрещались. Несмотря на такое положение, все цивилизации, уже вышедшие в дальний космос — идентичные, гуманоиды и негуманоиды, — всячески старались содействовать развитию «своих» планет теми или иными методами. И, соответственно, делали всё возможное, чтобы тормозить развитие «чужаков» или альтеров.

На определённом этапе подобные действия начали вызывать множество конфликтных ситуаций. Тогда и возникло ГС: после ряда серьёзных столкновений несколько самых развитых цивилизаций решили предотвратить то, что сделало бы существование всех в звёздной системе настоящим кошмаром: звёздные войны, как и любые другие, интересно наблюдать только в кино. Никакой любви друг к другу, разумеется, у совершенно чуждых существ быть не могло, но у них, как никак, имелся разум и, самое главное, средства уничтожения, сделавшие чрезвычайно проблематичной победу кого-то одного в грядущей войне. Полного невмешательства, естественно, при таком положении дел достигнуть было невозможно, но прямое официальное воздействие свелось к минимуму.