То, о чем знаешь сердцем - [31]

Я останавливаюсь и ощущаю внезапную боль в груди. Не хватает воздуха.

– Кажется… – Договорить не получается.

– Ты как? – оборачивается папа.

– Кажется, я не могу. Лучше вернусь домой.

Райан подбегает ко мне. Она тяжело дышит, а на щеках проступает неровный румянец. Жду, что сестра даст приказ продолжать, но она ласково смотрит на меня и говорит:

– Все нормально. Ты просто давно не бегала. Домой возвращаться не обязательно.

Папа заботливо произносит:

– Давай, вместе у нас все получится. Сбавим темп.

– Просто концентрируйся на дыхании, – советует Райан. – А ноги сами все сделают.

Она поворачивается и убегает вперед, а папа уступает мне место в центре. Я делаю шаг, затем второй и еще один, пока не вхожу в ритм, хотя ногам с непривычки и тяжело. Через несколько минут мы все движемся в медленном, но уверенном темпе. Райан держится со мной наравне, и с каждым мгновением мне становится все легче. Тяжело дышу, чувствую, как бешено колотится сердце, которое уже давно забыло об упражнениях. Ноги сперва горят, а затем, когда к ним приливает кровь, я ощущаю легкое покалывание. Тело понемногу вспоминает. Просыпается, как вчера на море.

Райан сворачивает на грунтовую дорожку, и я сразу понимаю, куда мы направляемся. Оглядываюсь на папу и по его улыбке вижу, что он тоже.

– На холм? – выкрикиваю я. – На первой же тренировке?

– Ага, – отвечает сестра. – А чего размениваться по мелочам?

– Ты смерти моей хочешь!

– Совсем наоборот. Ты сможешь!

В тени дубов у основания холма воздух становится чуть прохладнее, чем хотелось бы, и я изо всех сил стараюсь не отстать. Несмотря на то что мне тяжело, я пытаюсь расслабиться, отвлечься от назойливых мыслей и наслаждаться утренним запахом растений и остывшей за ночь земли.

Через пару километров тропинка резко сворачивает и начинается трудный подъем на вершину. Я думаю только о том, как бы не перейти на шаг. У нас есть золотое правило: бег – не прогулка.

Райан вырвалась вперед, и я лишь изредка вижу, как она мелькает за поворотом и уверенно взбирается все выше. Сзади слышно тяжелое дыхание отца. Я периодически оглядываюсь, проверяю, в порядке ли он.

– Хорошо себя чувствуешь? – спрашиваю я.

– Держусь пока. А ты?

– Тоже.

Больше мы не говорим. Все внимание отдано цели. Когда я решаю, что вот-вот нарушу правило, дорожка выпрямляется, деревья расступаются, и я наконец вижу безоблачное небо, вершины других холмов и далекий океан.

Райан с торжествующим видом сидит на огромном валуне и ждет нас. Когда мы появляемся в поле ее зрения, сестра приставляет ладони ко рту и издает подбадривающий вопль. Папа поднимает руки, будто пересекает финишную черту. Я следую его примеру, потому что эта пробежка и правда кажется великим достижением.

– Молодцы! – восклицает Райан и помогает мне взобраться на валун. – Знала, что вы справитесь без труда.

– А я вот нет, – отвечаю я.

Папа хватается за камень и подтягивается к нам. Мы стоим на самой вершине и любуемся золотистыми холмами, которые плавно переходят в синеву океана.

– Вы только посмотрите, – говорит Райан. – Все это кажется таким далеким, но на самом деле ближе некуда.

Потом она смотрит на меня.

– Нужно просто быть внимательней, и ты все увидишь. Лес за деревьями. Или океан за холмами.

– Чего еще поведаешь, о мудрая Райан? – Папа до сих пор не перевел дух, но, кажется, он и вправду заинтересован. – С каких пор ты стала философом?

Сестра закатывает глаза и пихает его локтем в бок.

– С прошлого семестра, когда философию учила. – Она поворачивается к нам. – Ну или… – Делает небольшую паузу, смотрит вниз, а затем резко поднимает голову. – Ну или с тех пор, как Итан бросил меня прямо в аэропорту.

– Что?! – потрясенно спрашиваю я.

– Ужас, – поморщившись, произносит папа. – Сочувствую, милая. Наверное, тебе было больно.

– Да. Но только пару дней. – Она поддевает камушек ногой, и мы вместе наблюдаем, как он падает с вершины холма. – Теперь с этим покончено.

– Точно? – уточняет отец.

– Я работаю над этим…

Изо всех сил пытаюсь осознать, что кто-то бросил мою сестру. Такого еще никогда не случалось.

– Вот и умница. Правильно! – Папа кладет руку на плечо Райан и приобнимает ее. – Мне все равно он никогда не нравился. Недоумок какой-то.

Она смеется.

– Хочешь, я его найду? И живо спущу его с небес на землю.

– Не надо. Я уже сама это сделала. – Улыбка медленно появляется на лице Райан.

Папа поднимает брови:

– Серьезно?

– Как это было? – Так и вижу свою оскорбленную сестру посреди зала ожидания в аэропорту. Когда она рассержена, то способна на что угодно…

– Подробности не имеют значения. Скажем так, приятные господа с рациями выпроводили меня из зоны посадки и выразили некоторое беспокойство по поводу того, куда подевался один мой ботинок. Но не настолько сильное, чтобы разрешить мне за ним вернуться.

– Ты швырнула в него ботинком? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

– Не только. Еще стаканчиком с кофе, мобильником… – пожимает плечами Райан. Потом вздыхает и добавляет: – Хорошо, что мне не пришлось лететь с ним в Европу, чтобы понять, какой он козел.

– Точно! – отзывается папа. – Век живи, век учись.

– Все так, – подтверждает сестра и смотрит в мою сторону. И я понимаю, что она обращается ко мне, а не к себе: – Надо двигаться дальше.