Тьма в конце тоннеля. Обмен Фарнеманна. Человек без лица. - [38]
— Я, конечно, верю, что ты влипла в эту историю с захватом поезда, но это не имеет никакого отношения к главному — ты просто хотела в это влипнуть.
— О, конечно, в то утро я проснулась и сказала себе: «Анита, детка, ну-ка бегом в тоннель, есть шанс подставиться под пулю».
— Именно. Хотя это произошло и неосознанно. Ты-когда-нибудь слышала, что есть люди, притягивающие к себе опасности, неосознанно навлекающие на себя несчастья?.. Скажи на милость, когда ты последний раз лезла в подземку?
— Так случилось, что я сегодня на мели. Неужто в этом есть что-то криминальное?
— Милочка, я дал тебе шанс. Ты им не воспользовалась. Надо дать шанс и другим, верно? У нас демократическая страна.
Да, так оно и будет, думала Анита. Придется снова цепляться за любого, кто поманит пальцем к камере, даже если заранее знаешь, что она не заряжена. Когда у них следующий набор в массовку? Вот бы кто-нибудь снял фильм об этом захвате поезда!..
Окружной начальник
— Они сидят тут, — сказал окружной начальник, тыча пальцем в ковровую дорожку на полу лимузина. — Если б улица сейчас разверзлась, мы бы грохнулись прямо им на крышу.
Комиссар кивнул. Справа от них лежал обманчиво притягательный в лучах заката Юнион-сквер. Чуть южнее с левой стороны виднелся обветшавший универмаг «С. Клейн», уже давным-давно заложенный и перезаложенный. Снующий по тротуарам народ начал скапливаться, привлеченный массой полицейских машин, заполнивших округу. Полицейские на перекрестках судорожно пытались рассосать «пробки», разгоняя машины по близлежащим улицам.
Шофер обернулся.
— Сэр, нам дали дорогу. Ехать?
— Задержись здесь, — сказал окружной начальник, — ближе к этим ублюдкам я еще не был с самого начала катавасии.
Смотревший в окно комиссар заметил сбитого с ног внезапным натиском толпы полицейского. Поднявшись, тот коротким резким движением ударил в грудь какую-то женщину.
— Если бы улица разверзлась… — проговорил комиссар. — Не такая плохая идея. Весь город проваливается и исчезает. Нет, определенно недурная идея.
Пессимизм комиссара был еще одним откровением для окружного начальника, но он ничего не ответил. Вид парка за окном вызвал у него в памяти обрывки романтических воспоминаний.
— Народ, — продолжал комиссар, — всюду толпы народа. Не будь толпы, любого прохвоста схватили бы через пять минут.
Окружной начальник отвернулся от парка, каменные бордюры которого заслоняла толпа.
— Знаете, что я сделал бы, господин комиссар? Снял бы одну из аварийных решеток и вышиб оттуда этих мерзавцев.
— Уже было, — скучающим голосом произнес комиссар.
— Знаю. Но мое мнение не изменилось.
Окружной начальник взглянул на голые чахлые верхушки деревьев в парке, всколыхнувшие давние воспоминания.
— Когда я поступил в полицию, меня назначили сюда. Было это в тридцать третьем. Или тридцать четвертом? Неважно. Получил назначение в конную полицию — мы обеспечивали порядок на парадах. Помните, тогда эти парады проводились с большой помпой!
— Я не знал, что вы были конным копом, — сказал комиссар.
— Ну что вы, вылитый казак! Мою лошадь звали Дейзи. Красавица, белогривая. Да, казак. Нас тогда так и звали.
— Сейчас это звучит комплиментом, не так ли?
— Столкновения бывали ежечасно, смотреть приходилось в оба, Дейзи оттоптала немало ног. Но то были иные времена. Стреляли лишь по особому приказу. Убийство было ЧП, каждый случай разбирался с пристрастием. Во всяком случае, радикалы тогда швыряли камни, а не гранаты.
— Но голов разбивали не меньше.
— Их голов? — переспросил окружной начальник. — Хэ, тогда мы орудовали дубинками гораздо свободнее. Полицейская жестокость?.. Наверно, так. Но, может, в этом что-то было?
— Может быть, — голос комиссара не выражал никаких чувств.
— Дейзи, — продолжал окружной начальник, — какая ж это была умница! Левые ненавидели лошадей не меньше, чем копов. На митингах они скандировали: «Бей полицейских лошадей!» Да-да, даже обсуждали, как подлезть под лошадь и перерезать ей ножом сухожилия. Правда, я ни разу не слышал, чтобы они это сделали.
— Что за чертовщина! — поежился комиссар. — Они сидят внизу, мы — наверху. Какое-то рождественское перемирие!
— Вот тут, — сказал окружной начальник, — около 17-й улицы, с того балкона произносили речи. А сами парады проходили на площади или в парке. Сорок лет прошло. Как, по-вашему, сколько левых с той поры остались левыми? Все остепенились, стали профессорами, бизнесменами, эксплуатируют народные массы, живут в пригородах и не думают калечить лошадей.
— Зато их дети стали сегодняшними радикалами, — отозвался комиссар.
— Причем куда более опасными. Эти запросто могут искалечить лошадь. Или привязать к хвосту бомбу.
Ожил передатчик.
— Центр вызывает комиссара полиции. Ответьте, сэр.
— Слушаю, — ответил окружной начальник.
— Сэр, налетчикам сообщили, что путь свободен.
— О’кей. Сообщите, когда они двинутся. — Окружной начальник взглянул на комиссара. — Ждем или поехали?.
— Поехали, — сказал комиссар. — Будем держаться на шаг впереди них.
19
Райдер
Центр управления вызывает «Пелем один — двадцать три».
Райдер нажал педаль передатчика:
— «Пелем один — двадцать три» слушает.
Человека, выброшенного морской волной на берег близ маленькой французской деревушки, удалось спасти. Но ни своего имени, ни рода занятий, ни биографии он не помнит… Что он знает о себе? Ничего — и слишком много. Он даже не знает, какой язык для него родной — поскольку бредит на четырех. Но тело подсказывает: ты оборотень с тысячью лиц, твои руки привычны к оружию, ты убивал и можешь убить снова…
Мир на грани термоядерного Апокалипсиса. Причин у этого множество — тут и разгул терроризма, и межнациональные противоречия, и личная гордыня маньяка, уверенного в своем безграничном могуществе. Оружием, грозящим гибелью сверхдержаве, стал суперкомпьютер, созданный гениальным безумцем. Он стал главной деталью многослойного заговора, где свои своих убивали гораздо чаще, чем врагов.
В центре сюжета романа — охота разведывательных служб США, Великобритании, Франции и Израиля за неуловимой международной террористкой Бажарат, разработавшей план одновременного убийства глав этих четырех государств. Осуществлять этот план ей помогает человек по кличке Нептун — влиятельный финансист, который возглавляет тайную организацию «Скорпионов». Бажарат удается пронести бомбу в Овальный кабинет Белого дома...
В настоящее издание вошли три остросюжетных романа. Детектив Майк Хаммер становится на защиту бывшего преступника, которого подозревают в похищении сына известного ученого. Полиция завлекает самого крутого гангстера Нью-Йорка Райана на службу. Ему необходимо разыскать некоего Лодо. Того, кто пытался выйти на его след до Райана, вскоре находят мертвым ("Я, гангстер"). В издание также вошли романы Р. Ладлэма "Уикенд Остермана" и Д. Карре "Звонок мертвецу".
От него зависит судьба мира. На встречу с ним, тайным агентом, отправляется сам президент США. Но Пол Джэнсон, чудом уцелевший в жестокой охоте, объявленной на него правительством, не испытывает теперь особого желания это правительство спасать. Его считают машиной для убийства, но мучительные воспоминания, сквозь годы преследующие его от самых джунглей Вьетнама, опалили его душу. Он больше не хочет убивать, но у него нет выбора. И тогда он заставляет тех, в чьих руках находятся нити, управляющие миром, выполнить его директиву.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
В настоящий том библиотеки «Золотой фонд детектива» входит роман польского писателя Анджея Выджинского «Время останавливается для умерших» — драматическое повествование о единоборстве капитана милиции с жестоким убийцей.
Юной леди Маргарет Чейни скоро исполнится 18, и она унаследует драгоценности покойного отца — в том числе невиданной красоты бриллиант, известный как «Пурпурный император». Но стоит ли радоваться такому богатству? О бриллианте, похищенном из храма Шивы, ходят дурные слухи: одни говорят, что он приносит своим владельцам несчастье, другие — что за ним охотятся фанатичные индусы… И вскоре после возвращения девушка бесследно исчезает. Ее опекунша, эксцентричная старая тетушка, ведет себя на редкость странно, а над поместьем по ночам разносится леденящий душу вой… Разгадать загадку «Пурпурного императора» и спасти леди Маргарет берется «человек с тысячью лиц» Гамильтон Клик — некогда неуловимый взломщик, а ныне лучший детектив Лондона…
Любой обитатель тихого и благопристойного лондонского квартала на Женевской площади знает, что от старинного особняка, называемого Безмолвным домом, надо держаться подальше. Ведь о нем ходит дурная молва, и ни один здравомыслящий человек никогда не поселится здесь. И поэтому, когда в доме появился новый жилец, местное общество тут же начало кипеть слухами. Тем более что жилец очень странный – нелюдим со шрамом на щеке, почти никогда не показывается на улице… Молодой адвокат Люциан Дензил, снимающий комнату по соседству, также стремится узнать, что за чудак въехал в дом с такой дурной славой.
Роман «Бюро убийств» (1910 г.) не похож на другие работы писателя. Недописанная рукопись романа долго лежала в архивах, и только в 1963 году американский писатель Р. Фиш, воспользовавшись заметками Джека Лондона, дописал книгу.«Бюро убийств» — детектив, но обращает на себя внимание также философское содержание книги. Убийцы, пытающиеся оправдать свою деятельность благими намерениями, изображаются писателем как сообщество свихнувшихся фанатиков, охваченных бредовой идеей вершить правосудие кровавыми руками.