Ткач - [82]

— Ты позволишь и мне увидеть его?

Спустя несколько часов все трое вошли в вестибюль больницы.

На этот раз он проснулся идущим по пустыне. Выщербленная трещинами и неглубокими разломами земля скалилась на него, небо без солнца источало зной, мгновенно вышибающий пот. Фирлит не чувствовал ничего, кроме этой жары, которая плавила даже мысли.

Эф сидел прямо на песке и лениво выводил в нем пальцем круги. Сегодня его лицо было еще более изможденным, тело казалось прозрачным, а взгляд, встречающий Фирлита, полным безнадежности.

— Я ждал тебя. Всё пошло не так, как мне хотелось бы, представляешь?

— Нет, — Фирлит помолчал какое-то время, растеряно наблюдая за движением детского пальца, не прекращающим вращение ни на секунду. — Что пошло не так?

— Ворон.

— Ворон?

Пророк чувствовал, что каждое слово дается ему с трудом. Жара высушивала губы, скапливалась в горле, мешала дышать. Эф вздохнул.

— Всегда забываю, что тебе нужно всё объяснять… Мальчишки справились с Вороном, воплотили в жизнь то, о чем мечтали на вершинах Эртеи.

— Мидар…

— Ворон уже не Мидар. И никогда им не станет. Хотя, наверное, мог бы. Этот точно мог бы. Я был в нем так уверен. Если бы все получилось, то все осталось бы на своих местах.

— Что «все»?

— Все, к чему вы так привыкли. Теперь будет по-другому… — Эф ухмыльнулся. — И даже я не представляю, как…

— А как… они?

— Справились. Им помогли прошлые встречи с демоном. Уже понимали, что это не их отец. Сейчас у них есть о чем подумать, кроме страданий по тому, что уже не вернуть.

— О чем они думают?

— Один — о возвращении, второй… Кто его знает, о чем он думает… Знаешь, я потерял над ними контроль почти полностью, как только они попали на Дно.

— Дно?! — Фирлит был в ужасе. — И ты так спокойно говоришь об этом?!

— А мне-то что волноваться? Это их выбор. Что они с ним сделают, тоже их дело. Я подтолкнул разве что. Правда сейчас мне кажется, что я совершенно зря это сделал.

— Почему?

— Потому что они не оставят меня в покое. Порушат ли, создадут ли, не знаю. Знаю только, что сегодня мы говорим в последний раз. Признаться, я буду по тебе скучать…

— Но…

— Снова хочешь спросить, почему? Я даже отвечу тебе. Потому что они уничтожат меня, — Эф выглядел совершенно спокойным, почти безразличным к тому, о чем знает. — Предваряя твое следующее «почему», скажу: они всего лишь научились понимать, что лучше.

— И никогда…

— Да.

— Расскажешь напоследок, кто же ты такой?..

Ветер бросил Фирлиту пригоршню песка в глаза. Трещины земли начали расходиться в стороны, как слабый шов, в мгновение образуя разломы, глубокие и широкие. Казалось, сотрясалось само небо, будто хохоча в безмолвном веселье. Фирлит зажмурился. Открыл глаза в абсолютной темноте. В бесконечном ничто. Чувствуя себя точкой, крохотной и никчемной. Не способной ни на один поступок, ни на одну мысль, безвольно повисшей на уступе пустоты.

— Я тот, кто создал вас…

Голос разорвал мрак. Фирлит проснулся.

Анта по старой привычке внимательно всматривалась в даль за рамой окна. Сердце ее не сжималось тревожно, казалось, вообще не билось, только напряженный взгляд скользил по заснеженной долине, застывшей в ожидании. В ожидании возвращения хозяина.

Конечно, Анта услышала шаги Фирлита еще до того, как он вошел в комнату, но вздрогнула скорее от того настроения, что он принес с собой.

— Что ты видел?

— Твои дети живы. Ворон свободен.

Анта рвано выдохнула:

— Не существует…

— Да.

— Что-то еще?

Спина ее стала еще прямее, чем обычно. Фирлиту отчаянно захотелось обнять эту женщину, прижать к себе, и он сделал бы это, если бы почувствовал хоть каплю страдания в ее позе или голосе, но нет, она была совершенно спокойна. Она… смирилась, кажется, еще до того, как произошли все события последних лет, смирилась в тот миг, когда впервые увидела своего Владыку. Глядя на Анту, Фирлит чувствовал, что должен быть еще сильнее, чем она, и сомневался, что такое вообще возможно.

— Сейчас мальчикам предстоит еще одно испытание. То, как они пройдут его, важно для всех нас. Но нам с вами остается только ждать.

— И заботиться о Тилл. Она тоскует по Сиду, — Анта улыбнулась.

— Да, маленькая принцесса быстро выросла, — Фирлит устремил взгляд к горизонту, слабо светящемуся.

— Ей предстоит расти еще долго.

— А что предстоит нам, Сиятельная?

— Скоро увидим, совсем скоро…

Сид сразу почувствовал связь с худым мальчиком в постели. Словно увидел кого-то, с кем провел все детство, а затем потерял, или дальнего родственника, или прочитанную когда-то и почти забытую книгу. Он уже не обращал внимания на объяснения Алекс, на взгляды Фина, он только подошел к кровати и принялся внимательно рассматривать лицо больного.

— Если мы поможем ему, — начал он после долгого молчания, — то что-то навсегда уйдет из нашего мира…

— Нашего? Что значит «нашего»? — Алекс поправила одеяло Фауста.

— То и значит. Твой мир к нашему имеет отношение только благодаря ему.

— Как? — Фин переводил взгляд с Сида на Фауста и обратно.

— Не знаю, просто чувствую.

— Но вы можете помочь?

Сид кивнул, Фин на вопрос Алекс только пожал плечами, затем кивнул: если брат говорит что-то, значит, так и есть.