Ткач - [53]

— Потому что пришло время. Оно всегда приходит… Сегодня мы расстанемся.

— Я увижу тебя снова?

— Я не знаю ответа.

— Или не хочешь, чтобы я его знала, — Рин на несколько секунд закрыла глаза, вздохнула, ступила на дно лодки. — Куда мы пойдем?

Фин последовал за девушкой, приподнял угол светящегося лепестка, отчаливая и направляя лодку в ночь.

— Ты легко найдешь обратную дорогу.

Он не оборачивался. Он чувствовал кожей отдаляющееся свечение порта, выросшего из морского дна. Он видел завтрашний день, видел молчаливых людей, собравшихся на пристани. Все они облачены в красные одежды. Все они провожают корабль, несущий тело Лотрентара в морскую даль. Стихи разносит по округе ветер. Только одна девушка не плачет. Только одна она не наденет красного, потому что будет верить в то, что провожаемый ею еще вернется. Губы ее будут шептать несколько коротких строк — всё, что осталось с ней после встречи с небесным скитальцем.

Фин слышал ее дыхание за своей спиной. Ровное и спокойное. Он понимал, что говорить сейчас не имеет смысла, только вдыхал морской воздух полной грудью да изредка поднимал взгляд к россыпям звезд. Одна из них светилась всё ярче, чем ближе путешественники к ней приближались, будто радовалась этому, будто ждала. Фин остановил судно, повернулся к Рин.

— Этот океан твой, но не мой. Он создавался для тебя. Не для меня. Пусть и мной. Бери — и будь счастлива.

Рин поджала губы, слова, которые могли бы быть произнесены, казались сущей безделицей, никчемным хламом, брызгами воды. Фин коснулся её щеки и улыбнулся.

— Спасибо за всё, встречающая.

— И тебе, айрими.

Звезда долгими лучами потянулась к Фину. Сияние обнимало, серебрило волосы, окутывало, растворяло. Фин знал, что в каждом эфире существует особая точка, точка, в которой зародилась идея, первая и яркая мысль о создании. Из этой точки удобнее всего уходить. Она пульсирует и сжимает пространство, с жадной силой первотворения принимая любое устремление…

Он исчез мгновенно. Рин не успела даже вздохнуть. Ожидаемое ощущение пустоты не наступило. Она опустилась на колени, глядя на постепенно тускнеющую звезду…

Рассвет преданно лизнул девичью щеку. Исиантарин развернула лодку к порту, тихо напевая:

…Там, где горизонт,

Там, где океан целует солнце.

Я приду туда однажды

И воскрешу тебя

Именем твоим…

Шёлк и скалы

Глава первая

Ицца скрестил запястья и опустил голову, когда Сид с женой проходили мимо. От бывалого царедворца не укрылись волнение новоиспеченной принцессы Саосса и глубокое спокойствие принца. Они уравновешивали друг друга и дополняли, Пути пары переплелись крепко.

В тишине приветственных жестов ясно чувствовалось напряжение, которое все нарастало по мере того, как чета поднималась по ступеням: стража склонила головы, придворные и высшие техники так же не рисковали пересечься взглядами с владыкой или его наследником. Советник оглянулся. Почему эти люди оказались здесь? Кто-то посчитал бы, что Мидар оказал честь подобным приглашением, но Ицца прекрасно понимал, что это всего лишь проверка, одна из самых извращенных и тонких. Кто будет настолько смел, что поднимет голову, кто рискнет заговорить, кто разнесет детали встречи по дворцу и всему Саоссу, кто останется верен важности момента и самому владыке, а кто предпочтет растущее влияние его сына — всё выяснится здесь. Именно поэтому нет лишних людей, именно поэтому собраны только сильнейшие, именно поэтому взгляд Мидара устремлен не на Сида, а на тех, кто составил сейчас окружение владетельных особ.

Взгляд Иццы остановился на лице Тилл. Миленькая, но юная, слишком юная для того, чтобы править. Если прямо сейчас Мидару удастся усмирить сына, то главная проблема будет решена: девчонка успокоит свои силы во благо мужа. Но если Сид хоть на треть остался тем, кем знал его советник, то сияние супруги вольет только больше масла в огонь. Ицца пожал плечами. Ничего еще не ясно. И скоро ли станет ясно?

— Сын наш… — первой тишину прервала Анта. Она протянула руки навстречу, и Сид опустился на колено, целуя ладонь матери. Молча его примеру последовала и Тилл.

— Я рад видеть тебя в здравии.

— И мы рады, что ты вновь с нами, — голос Мидара звучал ровно, но опасно.

— Отец. — Сид поднялся с колен и склонил голову. — Я прибыл домой согласно твоей воле. Позволь представить тебе…

— Ту, что в представлениях не нуждается, — владыка наконец перевел взгляд на девочку. — Илттин.

— Волею Пути моя жена.

Ицца разглядел изменения в выражении лиц придворных: некоторые из них все же подняли глаза, некоторые продолжали рассматривать носки своих сапог, кто-то сдержанно переминулся с ноги на ногу, Аврит позволил себе изогнуть бровь, но тут же взял себя в руки. Мидар не сводил взгляд с Сияющей, медленно опустил ладонь на ее лоб, принимая ко двору, а затем резко развернулся и размашистым шагом покинул зал.

Советник не знал, последовать ли ему за владыкой или остаться. Сейчас самым лучшим было наблюдать, не рискуя попасть в поле гнева Мидара, а то, что сейчас он в бешенстве, не составляло секрета для старика. Вот только видеть подобные эмоции Мидар никому не мог позволить; то, что он покинул зал, было во многом постановочным трюком: реакция окружающих так же показательна. Только Анта — Ицца в сотый раз восхитился прекрасной владычицей — осталась спокойной и, казалось, совершенно равнодушной к тому, что делает её супруг. Она мягко коснулась ладонью лба Илттин, улыбнулась сыну, а затем кивнула распорядителю, который в свою очередь мановением руки призвал музыкантов.