Титаны Возрождения - [7]
Поездка в Италию дала Дюреру такой запас впечатлений и опыта, который многие годы давал себя знать в его работах. Его итальянские впечатления получили новый толчок после приезда в 1500 г. в Нюрнберг итальянского художника Якопо деи Барбари, который был живым носителем итальянского искусства на немецкой почве. Барбари работает в Нюрнберге, Майнце, Франкфурте, создает известный портрет молодого Альбрехта Бранденбургского. Через десять лет появится портрет этого правителя в изображении Дюрера. Барбари безусловно талантливый, хотя и далеко не первоклассный среди итальянцев этой эпохи художник. К тому же именно в начале XVI в. итальянское искусство оказывало наиболее сильное влияние на Дюрера и других крупных художников Германии.>7 Дюрер
==22
собирал и изучал рисунки и гравюры Барбари, обращаясь к проблемам пропорции и перспективы. Один из учеников Дюрера — Ганс Зюсс из Кульмбаха — до поступления к нему работал с Якопо деи Барбари. В 1520 г., во время поездки по Нидерландам, Дюрер пытается приобрести или хотя бы увидеть оставшиеся в Мехельне рисунки Барбари. Не преувеличивая влияния этого итальянского художника на Дюрера, нельзя и пренебрегать им. Во всяком случае именно в период пребывания Барбари в Нюрнберге Дюрер усиленно занимался исполнением конструированных фигур.
Итальянские сюжеты вроде поэм Полициано. известных и в немецких изданиях, служат Дюреру темой для созданий таких его гравюр, как «Немезида». Изображенная по правилам, преподносимым такими античными классиками, как Витрувий, и его итальянскими последователями, она дана как живой образ в отличие от гравюры 1504 г. «Адам и Ева», которая является строго сконструированным произведением и в то же время как бы итогом изучения Дюрером пропорций, как и картины того же названия, созданной в 1507 г.>8
Итальянского типа портретом представляется и репрезентативный парадный автопортрет Дюрера 1498 г., на котором он изобразил себя в роскошном одеянии, а главное, показал как человека Возрождения, представителя «республики мыслителей и творцов». За несколько лет до этого Дюрер выразил в автопортретерисунке главное свое качество человека Возрождения — творческую одержимость. На этом не кончается итальянизм Дюрера. Так, например, его «Коронование Марии», известное лишь по копии, напоминает картину РасЬаэля, хранящуюся в Ватикане.>9
Таким образом, Дюрера как художника Возрождения во многом создала Италия. Художник масштаба и таланта Дюрера мог только выиграть от этого. Без итальянской школы творчество Дюрера носило бы иной характер. Однако Дюрер не стал бы титаном Возрождения, если бы он был только учеником возрожденческой Италии. Его содержание гораздо шире и глубже, а истоки, питавшие его творчество, многообразны.^ Главным из них было немецкое искусство.
==23
00.htm - glava04 Дюрер и Грюневальд
Немецкое искусство имело свою специфику, и поэтому не могло быть немецкого мастера, который был бы совершенно оторван от родной почвы. Не был и не мог быть чужд ей и Дюрер. Он впитал в себя те истоки итальянского искусства, которые были созвучны и близки ему как мастеру и человеку: гармонию, основанную на рациональном научном изучении человека и природы, поиски идеала всесторонне развитой личности, сочетание глубины мысли с внешней красотой и физической силой. Свойственны ли немецкому искусству гармония и поиски идеала красоты? Не идет ли оно от мистики к эмоциональной экспрессии? Можно ли встретить экспрессию в итальянском искусстве эпохи Возрождения? Одним словом: была ли эпоха Возрождения однохарактерной, одноплановой или же включала в себя гамму разнообразных звучаний?
Немецкое искусство уже в первой половине XV в. начало обращаться к реальному миру, к человеку, хотя еще и не дошло до обобщающих образов и характеристик, что будет свойственно художникам немецкого Возрождения. Но этот более высокий этап не был однотипно выраженным течением.
Дюрер и Ганс Гольбейн Младший — художники-гуманисты, создающие красочный гимн человеку. Достаточно обратиться к автопортретам Дюрера или известному портрету Эразма Роттердамского, созданному Гольбейном. Альбрехт Альтдорфер — певец природы — могучей, растворяющей в себе человека. Его «Св. Георгий» — лишь частица лесного пейзажа, неотделимый от буйства одетых пышной зеленью деревьев, а битва Александра Македонского с Дарием происходит на фоне торжествующих стихий природы, В творчестве Альтдорфера «проявляется характерный для немецкой духовной жизни пантеизм»,' в то время как у Дюрера и Гольбейна, как и в классическом искусстве итальянского Возрождения, главным является человек, господствующий надо всем остальным. Эти параллельно развивающиеся линии не противостояли друг другу, нередко они переплетались даже в творчестве одного художника. Дюрер, с его почти
==24
Рис. 6. Альбрехт Дюрер. Рыцарь, смерть и дьявол. Гравюра на дереве. 1513 г.
леонардовским стремлением изучить и рационально объяснить природу и человека, в какой-то мере не был чужд мистике. Это не только результат «трагической раздвоенности»,>2 но и закономерное отражение сложного переплетения социально-экономических и идейно-
