Титан конца света - [47]
— Ясно… Всё-таки показала?
— Да… Затем рассказала, как появилась на свет, упомянула, что ты уже видел штрихкод… и проговорилась, что это было в ванне.
— Понятно…
Обычно Фуко проявляла в таких вопросах поразительную тактичность, поэтому Харуюки не слишком волновался. Однако…
— И как тебе, Ворон-сан? — справа снова раздался голос.
Он повернул голову, но не смог разобрать в полумраке выражение её лица.
— Что как?
— Как тебе было мыться с Саттян?
Хотя Фуко спрашивала нежным голосом, Харуюки знал, что этой нежности нельзя доверять. Немедленно вспотев, он попытался найти нужные слова:
— Ну как… Я, конечно, поначалу растерялся, но мне было очень приятно услышать то, что Черноснежка-семпай так долго скрывала… От этого ещё сильнее захотелось помогать ей…
— Спасибо, Харуюки, — послышался тихий ответ Черноснежки.
Но не успело в груди Харуюки разлиться тепло…
— Я не об этом, Ворон-сан, — сказала Фуко ещё нежнее. — О чём может думать мальчик твоего возраста, увидев Саттян голой?
— Гол… — издал Харуюки невнятный звук одновременно с тем, как Черноснежка приглушённо воскликнула:
— Эй, Фуко! Ты к чему это?!
— Видишь ли, совершенная безобидность Ворон-сана в таких делах — одно из его важнейших достоинств, особенно для девушек вроде нас. Но я всё равно немного волнуюсь. Ты точно уверена, что нам стоит ложиться с ним в одной комнате?
“Нужно немедленно спасаться!.. Может, сбежать в ускоренный мир?..”
Обычный бёрст линк не подойдёт, потому что Фуко сможет вызвать его на дуэль; дорога на неограниченное нейтральное поле закрыта. Что тогда — бежать на высший уровень? Но вдруг он снова столкнётся там со Сноу Фейри? Может, хоть она знает, как отвечать на самый убийственный из вопросов, которая старшеклассница может задать ученику средней школы? Кстати, в каком Фейри классе?
Приступ паники Харуюки продлился где-то треть секунды, но затем он робко ответил:
— Ну-у, как бы… я, конечно, не буду врать, что ничего не почувствовал. Но я всегда считал, что с вами нельзя… обращаться неподобающе… даже если очень хочется…
Чтобы придумать этот ответ, ему пришлось напрячь мозги так, что из ушей чуть не повалил дым.
— Ладно, меня это устраивает, — Фуко почему-то вздохнула с облегчением. — Правда, Ворон-сан, учти, что в будущем то обращение, о котором ты говоришь, перестанет быть таким уж неподобающим. Но когда это случится, ты должен выбрать лишь одну и ценить её всей душой.
— А… ага.
— Хотя и Саттян тоже хороша. Что, если бы Ворон-сан вдруг превратился в зверя, увидев тебя голой? Ты придумала, как бы выкручивалась?
— В зверя? Слушай-ка, Фуко…
— Больше никаких подобных выходок, ладно? Конечно, общение в реальном мире идёт Легиону на пользу, но я не допущу падения нравственности!
“Что-то я не понял, чего она хочет? Чтобы между мной и Черноснежкой что-то было, или нет? Ладно, главное — больше не привлекать её внимания. Можно ещё для верности отгородиться запасным футоном”, — подумал Харуюки, натягивая тонкое одеяло до подбородка.
Наступила среда, двадцать четвёртое июля.
Фуко и Утай приготовили традиционный японский завтрак из жареного лосося с отварной китайской капустой, онсеновых яиц*, риса и супа мисо. Поев, Харуюки помог убрать со стола и помыть посуду. Без пятнадцати восемь утра он вышел из дома семьи Синомия вместе с Нико.
Поскольку та слегка объелась, им пришлось идти медленно. Наконец, узкие улочки спальных районов вывели их на Седьмую Кольцевую. Возле перекрёстка Хонан они сели на автобус, идущий по шоссе против часовой стрелки, и заняли двойное сиденье.
Нико немедленно достала из перекинутой через плечо сумки XSB-кабель и протянула Харуюки. Пока тот боролся с колебаниями, девочка уже подключила второй штекер к своему нейролинкеру. Решившись, он взял второй конец кабеля.
Автобус оказался заполнен примерно на две трети, и среди пассажиров было немало школьников, наверняка спешивших в спортивные секции. Харуюки соврал бы, сказав, что ему безразличны взгляды посторонних, но с другой стороны он не мог выставить себя трусом перед Нико, которая без малейших колебаний подключила кабель к своей шее. Как только щёлкнул магнитный штекер, в голове раздался голос:
— Слушай, Хару. Мы за завтраком уже обсудили Хоу, но я хотела ещё кое-что добавить.
— А? Ты подключилась ко мне ради этого?!
— Да ладно тебе! Короче, насчёт Хоу.
— Слушаю, — Харуюки кивнул и замолчал, ожидая продолжения.
За завтраком речь действительно в основном шла о Хоу. Когда Утай пригласила Нико и Харуюки в гости, она сказала, что им нужно обсудить дела своего питомца, но из-за сражения с Генбу и домашней работы время для этого разговора нашлось лишь сейчас.
Оказалось, что Утай хотела напомнить про два вопроса. Первый — как быть в жару. Хотя Хоу относится к африканским зорькам, ему всё равно окажется тяжело находиться в тридцатипятиградусную жару в небольшом загоне, где от неё никуда не скрыться.
Второй вопрос — кто будет ухаживать за Хоу во время поездки Легиона в Ямагату, запланированную на начало августа. Эта задача выглядела ещё сложнее первой, потому что у неё было всего два решения: либо доверить уход за Хоу кому-то ещё, либо взять его с собой. Однако воплотить в жизнь любой из этих вариантов очень трудно.
