Титан конца света - [46]

Харуюки недоумённо покрутил головой, представляя себе скучное квадратное здание музея, и вдруг кое-что вспомнил.

— А… Портал!

— Именно. У моего “Расширенного Зрения” есть режим тепловизора. Это тоже в каком-то плане возможность видеть сквозь стены, но она не работает, когда бёрст линкер находится за порталом. Я решила, что и у Аргон то же самое.

— Понятно… — Харуюки вновь посмотрел на карту и показал пальцем на синий маршрут. — Значит, вы шли вот так, пока не оказались на одной линии со шпилем и порталом, и использовали Инкарнацию оттуда?

— Да-да. У портала всё равно нет хитбокса*, атаки проходят прямо сквозь него, — Нико ухмыльнулась.

— Только не подумай, что это было легко, — Черноснежка пожала плечами. — Нам пришлось как можно естественнее перестроиться так, чтобы все обладатели дальнобойных Инкарнаций оказались в середине, затем дать залп по моей команде. Хорошо хоть мы уже отработали этот момент во время битвы с Тескатлипокой.

— Но у вас получилось?

— Иначе мы бы не рассказывали об этом так спокойно, — невозмутимо ответила Черноснежка.

“UI> Это было невероятно, — тут же добавила Утай. — Сначала бабахнул музей, а потом Инкарнации полетели, словно радуга”.

Харуюки улыбнулся — речь Утай редко звучала настолько по-детски. Даже Черноснежка не смогла сохранить каменное лицо, но быстро взяла себя в руки и продолжила:

— Но Блэк Вайс, конечно же, успел в последнюю секунду заметить наш залп и с помощью “Тенехода” спас себя и Аргон. Шедоу Клоукер и Раст Жигсо погибли на месте, а Цербер… пережил все десять с лишним Инкарнаций и напал на нас.

— Что?.. — Харуюки сжал кулаки на коленях и негромко спросил: — То есть, вы… сражались против Цербера?

— Понимаешь… там случилась странная вещь.

— Странная?

Черноснежка молча кивнула и посмотрела на Фуко, передавая ей слово. Харуюки нервно повернулся к своей наставнице. Та пару раз моргнула, освежая воспоминания, затем тихо сказала:

— Я стояла ближе всего к нему. Сначала Цербер побежал на нас, будто одержимый Бронёй Бедствия, но когда оказался возле портала, его движения вдруг стали неуклюжими. Мне показалось, будто бёрст линкер сопротивлялся движениям аватара…

Черноснежка, Нико и Утай молча кивнули.

— И что… было дальше?

— Цербер дошёл до портала походкой сломанного робота и исчез.

Возможно…

Возможно, Фуко попала в точку. Что, если Цербер и правда сопротивлялся давлению своего дуэльного аватара, вернее, Брони Бедствия 2? Похоже, он и правда на время вырвался из-под власти Брони и покинул неограниченное поле.

— Цербер… — прошептал Харуюки и почувствовал, как к глазам подступил жар.

Он торопливо зажмурился и часто задышал.

Харуюки не знал, что случилось на самом деле. Ясно было лишь одно — собственная воля Цербера ещё не канула в небытие. Тот мальчик посреди бушующей тьмы, которого Харуюки разглядел на высшем уровне, продолжал бороться за право на существование.

Сильвер Кроу нужно вытащить из бесконечно истребления ещё и для того, чтобы освободить Цербера от власти Брони Бедствия и Общества Исследования Ускорения.

— А Сноу Фейри? Она вам не помешала?

— Нет, даже не показалась. На этот раз она была лишь наблюдателем.

— Понятно…

Мысленно напомнив себе, что уже скоро им придётся сразиться с Фейри, Харуюки решил задать главный вопрос:

— Значит… вы всё-таки напали на Генбу? И как результат?

Четвёрка высокоуровневых бёрст линкеров переглянулась и улыбнулась.

— Кхм, — отозвалась Черноснежка. — Графит Эдж просил передать сообщение: “Если хочешь учить айнский стиль, я готов тренировать тебя на неограниченном поле сколько угодно”.

Глава 11

Когда девушки закончили обо всём рассказывать, была уже половина одиннадцатого вечера.

Школьники постарше в это время ещё не ложатся, а вот младшеклассницам пришла пора отходить ко сну. Однако ночевать всем пятерым в одной комнате было бы слишком тесно, поэтому Харуюки, Черноснежка и Фуко пожелали Нико и Утай спокойной ночи и перебрались в расположенную напротив гостевую комнату на восемь татами*.

Устроившись там, они ещё немного порешали домашку, поработали над предвыборной речью Харуюки и собрались спать уже под полночь.

Как только стол отодвинули к стене, в комнате легко нашлось место для трёх футонов, и Харуюки вздохнул с облегчением. Может, ему и придётся ночевать с двумя девушками, но хотя бы не под одним одеялом.

Сиоми принесла пижамы из чего-то, похожего на марлю. Устроившись поближе к выходу, Харуюки переоделся, погасил свет и улёгся головой на шуршащую, но очень приятную подушку. Ничто не предвещало беды, и он уже собирался снять с шеи нейролинкер…

Как вдруг разместившаяся посередине Фуко повернулась к нему и прошептала:

— Кстати, Ворон-сан.

— А… да?

— Когда ты был в гостях у Саттян, вы вместе принимали ванну, да?

— Мг! — Харуюки подавился воздухом и закашлял.

Кое-как отдышавшись, он жалобно обратился к Черноснежке, лежавшей ближе к окну:

— Семпа-ай…

— Ну… Я, вообще-то, не собиралась ничего рассказывать, — раздался в полумраке извиняющийся голос. — Но когда мы сегодня мылись с Фуко, я показала ей свой штрихкод.

Харуюки невольно вскинулся, но сразу расслабил мышцы и вновь лёг на подушку. То, что Черноснежка нашла в себе силы раскрыть Фуко тайну своего происхождения, — однозначно хорошее событие.