Титан конца света - [49]

Налив чай в стакан и утолив жажду, Харуюки снял с плеча сумку и достал из неё биоразлагаемый пластиковый контейнер. Изначально он собирался поставить его в холодильник, но теперь передумал и бросил через плечо:

— Мам, онигири будешь?

Мать оторвала взгляд от рабочего стола и посмотрела с недоумением.

— Онигири? Ты их внизу купил?

— Нет, друзья слепили после ночёвки.

Хотя Харуюки скрывал от матери всё, что касалось Ускоренного Мира, сейчас он сказал правду. У Фуко остались лишний рис и лосось, поэтому она сделала онигири, и ему достались три штучки.

— Хм… С чем?

— С лососем.

— Тогда один съем. Можно ещё мисо, хотя бы растворимый?

— Сейчас.

Харуюки включил электрочайник правой рукой, а левой достал миску под суп и квадратное блюдце. Он насыпал в миску вакамэ, лук и кубик мисо, затем добавил кипяток. Наконец, он принёс матери миску супа и блюдце с онигири, а потом тоже сел за стол и сделал вид, что щёлкает по виртуальному рабочему столу, хотя на самом деле следил за выражением лица матери.

Та отпила суп, затем укусила онигири. По выражению её лица трудно было что-то понять, но она не отложила онигири в сторону, а продолжила есть. Стало быть, он ей понравился.

“Кстати, у неё ведь скоро день рождения”, — вдруг вспомнил Харуюки.

Сая вышла замуж и родила во время учёбы в магистратуре. Ей было двадцать три, мужу двадцать шесть, и по современным меркам это очень рано. В этом году ей исполняется всего тридцать восемь, и короткие волосы всё ещё роскошно блестят, а лицо выглядит молодым… если не считать кожи под глазами, но и это становилось заметным лишь в ярком утреннем свете.

Но эти мешки не удивляли. Сая работала в дилинговом отделе международного инвестиционного банка и постоянно имела дело с международными валютными биржами. Помимо ненормированного рабочего дня она часто по вечерам оставалась выпить с коллегами. Даже дома Сая постоянно следила за международными трендами с помощью нейролинкера, поэтому не расслаблялась ни на секунду. Иногда Харуюки казалось, что его мать работает чересчур усердно… но иначе бы они не жили в огромной квартире, зал которой легко вмещал дюжину гостей из Легиона.

Харуюки мог ещё пожаловаться на то, что мать не готовит еду… но в то же время понимал: если устал от полуфабрикатов, надо браться за дело самому. Даже маленькая Утай ловко владела кухонным ножом, а значит, и у него должно получаться не хуже. Он пообещал себе сегодня же попробовать что-нибудь приготовить.

— О чём говорили на собрании комитета? — неожиданно спросила мать, оторвавшись от онигири.

— Э-э… — протянул Харуюки. — Обсуждали животное, которое держим в школе, домашку на лето… и немного игру…

— Животное? У вас кролик, что ли?

— Нет, африканская зорька. Это сова такая.

Сая оторвалась от виртуального рабочего стола. Выражение её лица чуть смягчилось.

— А-а, мы таких азорьками называли.

— А… зорьками? Это сокращение от африканской зорьки?

— Да. Когда-то и я такую хотела.

— Э-э… Ты хотела сову?

— Давным-давно, — подтвердила Сая. — Знаешь ведь про вишневый сад у девушки в Ямагате? В лесу куча любителей полакомиться вишней… Из птиц воробьи, скворцы и бюльбюли, из животных крысы, циветты, ну и медведи.

— Медведи?! На вишневый сад нападают медведи?!

— Сейчас уже нет благодаря высоковольтным электрическим заборам, но птиц и крыс ими не остановить. Поэтому в саду построили гнездо и поселили в него сову.

— Ого…

— Когда я была маленькой, у нас в саду жила ушастая сова. Они обычно улетают на зиму на юг из Тохоку*, но наша никогда не покидала сада… Она прожила где-то шесть-семь лет, а потом умерла, когда я училась в средней школе. Я так и не узнала, что с ней случилось, но очень грустила и думала, что, когда повзрослею и начну жить одна, обязательно заведу сову.

Сейчас Сая уже почти не общалась с родителями и почти не говорила о прошлом. По крайней мере, последние несколько лет она ничего подобного точно не рассказывала.

“А ведь когда-то она жила с дедушкой в Ямагате и тоже была ребёнком”, — задумался Харуюки и спросил:

— Но так и не завела?

— Если ты в школе ухаживаешь за совой, то уже должен был понять: держать хищную птицу очень трудно. Я всё откладывала это дело на потом и со временем забыла, — она слабо улыбнулась и допила чай. — Спасибо за онигири, мне понравилось. Какие у тебя планы на сегодня?

— Э-э… ближе к обеду в школу сходить.

— Смотри тепловой удар не получи, — ответила Сая, перевела на нейролинкер сына пятьсот иен на обед и встала из-за стола, чтобы унести посуду на кухню.

Харуюки захотелось остановить её, ведь они ещё не обсудили столько тем... Захочет ли мать прийти в школу посмотреть на Хоу? Поедет ли тоже в Ямагату? Расскажет ли что-нибудь о бывшем муже?..

Но он замолчал, боясь услышать отказ.

Сая торопливо вымыла блюдце, миску и чашку, затем вернулась в зал. Она уже собиралась выйти в коридор, но вдруг остановилась и обернулась.

— Кстати, ты написал предвыборную речь?

— А… Да, — Харуюки нашёл файл на виртуальном рабочем столе и передал матери.

— За пару-тройку дней отрецензирую и вышлю.

— Не торопись так, это не срочно.

— Иначе забуду, — ответила мать и закрыла за собой дверь.