Тишина в Хановер-клоуз - [49]
— Да, миссис Кроуфорд, — покорно согласилась Эмили, напоминая себе, зачем она здесь. Во рту у нее пересохло, и ей казалось, что она чувствует вкус перьев, а спина болела от бесконечных наклонов и поднятия тяжестей. Но перед экономкой она не отступит! Это единственное место, где можно узнать, кто и почему убил Роберта Йорка. И кто вытолкнул бедняжку Далси из окна навстречу смерти.
Эмили уже узнала о характерах двух женщин больше, чем смогла бы узнать за месяц регулярных визитов. Именно Лоретта, а не Вероника спала на бледно-розовых атласных простынях, а наволочки на ее подушках были расшиты однотонным шелком. Либо Вероника не имела ничего против льна, либо ей не предлагали другого. Именно Лоретта пользовалась дорогими духами с мускусом во флакончиках из хрусталя и художественного стекла с серебряными пробками. Вероника была красивее — природа одарила ее высокой и стройной фигурой, — но Лоретта элегантнее и женственнее. Она уделяла много внимания мелочам — надушенные носовые платки и нижние юбки, которые обдавали ароматом духов, когда она проходила мимо; шелестящая и шуршащая тафта, многочисленные туфельки и домашние тапочки, которые менялись в зависимости от платьев и мельком показывались из-под юбки. Интересно, Вероника просто не задумывается об этом или не чувствует? А может, для таких различий есть причина, о которой Эмили еще не знает?
Между двумя женщинами явно существовала сильная эмоциональная связь, но Эмили не понимала ее природы. На первый взгляд Лоретта опекала и оберегала более молодую и, по всей видимости, более слабую женщину, тяжело переживавшую вдовство, но в то же время она была нетерпелива и в высшей степени критична к невестке. А Вероника обижалась на свекровь, но в то же время сильно от нее зависела.
Когда после утренних визитов дамы переоделись к ленчу, Эмили занялась мокрыми пальто и грязными юбками — сушила, чистила, протирала губкой и гладила, причем обслуживала обеих женщин, потому что Эдит опять исчезла. Она слышала жаркий спор, во время которого голос Вероники повышался, а голос Лоретты оставался спокойным, но в нем чувствовалась угроза. Эмили пыталась разобрать, что они говорят, но когда она уже собралась склониться к замочной скважине, в коридоре появилась прислуга второго этажа, и пришлось вернуться к своим обязанностям.
Ленч в столовой для слуг здесь именовался обедом, и Эмили, назвавшая его ленчем, поймала на себе удивленный взгляд кухарки.
— Воображаешь себя наверху, моя прекрасная леди? — язвительно поинтересовалась экономка. — Здесь, внизу, не место для гонора, запомни это! Ты точно такая же, как остальные девушки; на самом деле даже хуже, пока не показала себя.
— А может, какой-нибудь джентльмен из знакомых мисс Вероники влюбится в нее и она станет герцогиней! — Нора состроила гримасу. — Но для того чтобы впускать в дом герцогов, нужно быть горничной, а ты для этого не подходишь. Начать с того, что ростом не вышла. Лицом тоже. И вообще, кожа да кости!
— Не думаю, что в округе найдется достаточно герцогов, — огрызнулась Эмили. — Так что даже горничным придется подождать, пока не закончатся знатные дамы.
— Все равно у меня больше шансов, чем у тебя, — возразила Нора. — По крайней мере, я знаю свою работу и мне не нужна помощница, которая указывает, что делать.
— Герцогиня! — захихикала Эдит. — Самое подходящее имя для нее. Ходит, задрав голову, будто у нее на голове корона и она боится, что свалится ей на нос. — Она сделала вид, что приседает в реверансе. — Не крутите головой, ваша светлость!
— Хватит! — Дворецкий неодобрительно покачал головой. — Сегодня утром Амелия сделала большую часть твоей работы. Ты должна быть ей благодарна. Может, это с тобой что-то не так.
— Эдит занята штопкой, и ей нездоровится. — Миссис Кроуфорд бросила на Реддича раздраженный взгляд, который мог бы смутить кого угодно, но только не дворецкого. — У вас нет причин к ней придираться.
— Эдит лентяйка, и ее не держали бы в доме, не будь она лучшей швеей в городе, — тут же парировал Реддич, но его слова были несколько смягчены примирительным жестом.
— Я буду вам благодарна, если вы ограничитесь собственными обязанностями, мистер Реддич. Горничные — моя забота, и я слежу за ними так, как считаю нужным, что вполне устраивает миссис Йорк.
— А меня не устраивает, миссис Кроуфорд, когда девушки опускаются до того, чтобы смеяться друг над другом; и если я услышу такое еще раз, то кое-кто получит расчет.
— Посмотрим, кто еще получит расчет, мистер Реддич, — мрачно проговорила экономка. — Попомните мое слово: это ей придется искать новое место.
Похоже, на этом спор завершился, но Эмили, глядя на их лица, поняла, что война объявлена и об этом инциденте не забудут. Она нажила себе врагов в лице Эдит и Норы, а экономка теперь станет внимательно следить за каждым ее промахом. Для того чтобы выжить, ей нужно завоевывать уважение дворецкого, пока она не сделается предметом его гордости.
Вторая половина дня была ужасной. Эмили довольно часто наблюдала за своей горничной, но одно дело смотреть, как кто-то гладит тяжелым утюгом кружева, а совсем другое — работать самой; это оказалось гораздо труднее, чем она думала. Хорошо еще, она ничего не сожгла, и Джоан смогла выручить ее; конечный результат был в значительной степени заслугой Джоан. После полудня Эмили ни на минуту не присела и даже пропустила чай, а в половине пятого побежала наверх — силы заканчиваются, голова раскалывается, спина болит, ноги стиснуты неудобными башмаками — и едва успела помочь Веронике переодеться к званому ужину.
