Маги. Это чувствовалось. Воздух по-прежнему звенел от Силы — и бывшая ведьма жадно поглощала ее. У ворованной Силы оказался горький привкус и это — Тиселе знала! — было вкусом ее раскаяния. Но ничего поделать с собой не могла.
Толчея была такой, что девушке хотелось вцепиться в свою спутницу обеими руками — Прелжа была ее единственным залогом на возвращение домой… и вообще на жизнь. Но Тиселе сдерживалась — нельзя показывать свою слабость.
— Посмотри туда, милочка, взгляни-ка! Это Храм Силы, здесь жрецы-колдуны живут и чародействуют.
Тиселе послушно повернулась в указанном направлении. Вот откуда толпа на улице — одни спешат в храм, другие из храма, вокруг, на площади, расположились торговцы со своим товаром — чары, зелья, ингредиенты, посуда и разного рода дребедень.
Храм был большим. Величественным. Громада серого камня воздымалась вверх, как еще одна гора, вроде тех, что виднелись на западе. Стены не украшали ни картины, ни барельефы, ни надписи, ни орнамент — скала как скала и все же чувствовалось, что здесь потрудилась не природа, а человеческий разум и труд.
Ведьмы тонко чувствуют все прекрасное и, потеряв Силу, Тиселе восхищаться не разучилась. Храм был прекрасен. Площадь была прекрасна. Ее не портила суета людей, возившихся со своими товарами у подножья рукотворной горы.
Тиселе кто-то толкнул, и она очнулась.
— Мы сюда шли? — спросила девушка, оборачиваясь к спутнице…
Спросила — и похолодела от невыносимого ужаса. Колдуньи не было.
— Прелжа! Прелжа!!! Где вы?
Ей никто не ответил. Прохожие расступались перед орущей в городе, как в лесу, девушкой.
— Прелжа!!!
Колдуньи нигде не было.
Не было!!!
Тиселе осталась одна.
Одна в этом городе, в этом королевстве, где за все надо платить Силой!
Нет. Нет, этого не может быть. Прелжа никуда не делась. Наверное, толпа увлекла женщину в сторону. Наверное, она не смогла вернуться.
Нет, Прелжа не исчезла.
Конечно!
Куда могла исчезнуть взрослая женщина, не раз побывавшая в этом городе?
Не могла она исчезнуть!
А вот искать ее не надо.
И аукать не надо — не в лесу же, право слово!
Надо вернуться в гостиницу и подождать.
Прелжа найдется.
Она придет туда же.
Заглушая вспыхнувшее отчаяние, Тиселе принялась отыскивать гостиницу.
Это оказалось непросто: бывшая ведьма прекрасно помнила, откуда пришла на площадь, но повернуть в ту сторону не получилось: стоило прекратить кричать, как толпа понесла ее в другую сторону. Не страшно, у Тиселе чувство направления, как у кошки. Хвала, хвала удаче, что бывшая ведьма не все утратила после поражения. Тиселе свернула в первую же попавшуюся тихую улочку и принялась думать.
Она шла… сначала направо, потом налево, а потом в другую сторону…
Нет, не так…
Направо, налево, прямо, потом еще раз налево, потом через площадь…
Бывшая ведьма подавила новый приступ отчаяния.
Это не сложно. Она сотни раз так делала.
Надо закрыть глаза и сосредоточиться.
Нет, сначала расслабиться, а потом сосредоточиться.
Так как она шла?
Уловив нужное направление, Тиселе отправилась отыскивать гостиницу.
В гостинице ее поняли не сразу. Долго лопотали на загорном языке, потом позвали какого-то человека, сумел ответить на вопросы девушки.
Женщина, которая сняла комнаты? Она ушла. Как — как ушла? Ушла и все. Собрала чемоданы и вернула ключи.
Как — а где вещи?
Какие вещи? Дорожный мешок? Нет, его не взяла. А чем милая девушка докажет, что вещи ее?
«Милая девушка» чуть не взвыла.
Она клянется? А Силой не заплатит? Нет Силы? А как же она тогда?… Ах, спутница обещала за все платить? Ах, вот люди, у которых днем комнаты снимали? Они подтвердят?
Ладно, пусть девушка не плачет, пусть забирает свои вещи.
Нет, куда пошла, не сказала.
И ничего не передавала.
Ничего он не знает, почему бы девушке не забрать свой мешок и не пойти искать свою спутницу в другое место?
Вот здесь Тиселе села, как стояла, на пол и разрыдалась.
Все было ясно… или почти все. Прелжа ее бросила. Заманила и бросила — непонятно почему и зачем, но бросила. И теперь Тиселе здесь пропадет. Очень скоро пропадет, ведь она — нежить среди людей, поголовно владеющих магией. Ей не на что поесть, и спать придется на улице. Под забором. Как нищенке.
Она и есть нищенка.
Хуже, чем никто.
Никто с отрицательным знаком.
А потом жрецы поймут, что у них пропадает Сила.
И будут ее искать.
И найдут.
И убьют, наверное, что с ней еще делать?
Она погибла.
Полностью, безвозвратно погибла.
Над головой раздавались чьи-то голоса, перед лицом показалась чья-то рука со стаканом воды.
Тиселе, не поднимая глаз, приняла стакан и глотнула.
Постаралась отдышаться.
Как бы то ни было — нельзя показывать свою слабость.
Сейчас она встанет, улыбнется и уйдет.
И примет свою судьбу так, как ее учили Заклятые.
— Девушка, — неловко позвал толмач. — Не плачьте. Переночуйте у нас, поешьте, а там и поищете свою… ведьму Прелша.
— Колдунью Прелжу, — машинально поправила Тиселе и подняла все-таки взгляд. — Спасибо. Но мне нечего вам за это дать.
Одна из столпившихся вокруг женщин что-то сказала ей, указывая то на голову девушки, то на свою, а потом махнула в сторону комнаты, которую Прелжа днем сняла для Тиселе. Спохватившись, женщина рассмеялась и обратилась к толмачу.
