Тиран - [9]

Я остановилась, когда взглянула на свое отражение в зеркале в полный рост. Подняла майку, чтобы посмотреть на свой плоский живот. Как, мать вашу, там мог поместиться ребенок? Пробежала рукой по гладкой коже и надула живот так сильно, как смогла, чтобы сымитировать беременность. Было странно видеть себя полненькой, особенно когда Преппи едва ли удалось откормить меня, чтобы я набрала вес.

Преппи.

Колени подогнулись, и я придержалась за край стола, чтобы не упасть на ковер. Мне все еще не хотелось верить в то, что его не стало. Я по-прежнему думала, что вот-вот увижу его за углом, или услышу, как он кричит что-то, чтобы заставить меня смеяться. Дело было не только в Преппи. Я чувствовала, что часть Кинга тоже умерла, ибо то, что ждало меня впереди, оказывается неважным, потому что ничего не будет как прежде. Если сенатор нарушит сделку со мной, как он сделал это с Кингом, шансы на то, что Кинг когда-либо станет частью моей нынешней жизни, будут равны нулю.

Внезапно ощутив такую усталость, какой не чувствовала с тех пор, как спала на лавках в парке, я подошла к кровати, сбросив кучу игрушечных животных на пол. Забравшись на подушки, устроилась сбоку. Матрас и одеяло были роскошными и мягкими, но кровать ощущалась пустой.

Потому что здесь нет его.

Всего несколько месяцев назад я была простой девчонкой без имени, без дома и без семьи.

Затем стала малышкой со щенячьими глазками. Девушкой, живущей в Логанс-Бич с семьей, которую выбрала, и в доме, который любила.

Теперь я — Рэйми Прайс, дочь сенатора, и сама являюсь матерью. Я, наконец, вернулась туда, откуда пришла. Туда, где было мое место.

Наконец-то была дома.

Проигрывая в борьбе с крепким сном, я задалась вопросом, почему место, которое должно ощущаться родным, чувствовалось чем угодно, только не домом.

Стоя посередине льда, я делаю неуверенный шаг к берегу, и первый треск льда под моим тяжелым сапогом оглушает. Мне нужно сделать еще один. Нужно перейти озеро до того, как станет поздно, но я не могу пошевелить ногами. Все, что могу, — это пялиться в неверии, пока трещина увеличивается, образуя миллион других трещин, и, словно змеи с зубастыми пастями, они мчатся во все направления, пожирая тонкую основу льда и отправляя его вместе со мной в ледяную темень воды.

Холодно.

И я тону.

Глубже и глубже меня затягивает в непроглядную воду, пока надо мной не появляются две руки, которые тянутся ко мне, взывают ухватиться за них, чтобы я могла спастись. На запястье одной — золотые часы, на второй — толстый кожаный ремень. Я пытаюсь дотянуться до обеих, но не могу, и они не погружаются в воду глубже.

Только тогда я понимаю: чтобы спастись, мне предстоит сделать выбор.

Я тянусь к руке с ремнем, хватаюсь за нее, но, вместо того, чтобы поднять над пропастью и вытащить меня на морозный воздух, как я ожидала, рука переворачивает меня и окунает глубже и глубже в воду, пока у меня не остается никакого другого выбора, кроме как втянуть в легкие илистую воду.

Я падаю в забытье, задаваясь вопросом, а существует ли правильный выбор? Потому что у меня складывается ощущение, что не важно, кого я выберу, они оба утянут меня под воду.

Глава 4 Доу

Тэп. Тэп. Тэп.

Сначала подумала, что мне послышался треск льда из моего сна, но, когда звук стал громче и настойчивей, я открыла глаза и поняла, что он исходит от моего окна.

Придя в себя, обнаружила, что телевизор, оставленный мною в качестве источника света, автоматически выключился, и меня поглотила темнота, из-за которой глаза округлились до невиданных пропорций.

А затем я услышала отчетливый звук скольжения оконной рамы вверх. Кто-то открывал ее. Я замерла, не имея понятия, было ли под рукой что-то, с помощью чего можно было бы защититься и не раскрыть место своего нахождения в комнате. Единственное, что я могла сделать, — это прижать одеяло к груди и ждать.

Отчетливая тень проникла через окно, переставляя одну длинную ногу через подоконник, а потом вторую. Я заметила стеклянный шар на письменном столе, собралась схватить его и бросить в пришедшего, когда тень двинулась к моей кровати. Затем, по мере ее приближения ко мне, паника начала спадать.

Был лишь один человек, чье присутствие могло утихомирить мой бушующий страх перед темнотой.

Кинг.

Моя злость к нему, подавлявшая меня весь день, осталась только мыслью на задворках памяти, когда я спрыгнула с кровати. Но как только приготовилась броситься в его объятия, из-за облака выглянула луна, и свет, проникнувший в мою комнату, представил мне посетителя.

Таннер.

Остановившись как вкопанная, я поняла, что так и держала руки раскрытыми в воздухе. Опустив их, неловко спрятала ладони за спиной.

— Что ты здесь делаешь? — спросила бездыханно.

— Я предупреждал, что приду поговорить, — ответил Таннер. — А за кого ты меня приняла?

Покачала головой и отмахнулась.

— О, ни за кого, ты просто напугал меня, когда пролез через окно, — солгала я. — Кто остался с Сэмми?

Таннер бросил на меня взгляд, говорящий, что он не купился на мой ответ, но, к счастью, не стал зацикливаться.

— Мама присмотрит за ним.

— О, — выдавила я и повернулась, избегая взгляда Таннера.