Тинар. Том 3 - [71]

— За подобную дерзость стоило бы тебя казнить! — прошипела она, брызжа слюной. Теперь понятно, зачем здесь постамент и почему к ней близко не подпускают.

— Нет, не казнишь, — возразил ей, сохраняя нейтральный тон. — В прошлый раз ты застала меня врасплох. Возможно, не смогу отбиться от всех в этой комнате, но добрую половину и тебя так уж точно положу, моргнуть не успеете.

Надо отдать должное выдержке владычице, на долю секунды она потеряла контроль, но тут же взяла себя в руки и попыталась улыбнуться. Получилось слабо, скорее, оскал вышел.

— Ты ещё пожалеешь, мальчик, запомни мои слова.

— Что-нибудь ещё? Просто твои прихлебатели отвлекли меня от праведного отдыха.

Та смерила меня долгим оценивающе-презрительным взглядом, прежде чем махнуть рукой в пренебрежительном жесте.

— Отведите этого самодовольного выродка к судьям, а потом заприте в комнате! И чтоб глаз с него не спускать до завтрашнего утра!

Гвардейцы отсалютовали, взяли нас в кольцо и под конвоем вывели из тронного зала. Как только мы вышли, Адель тихо заговорила со мной.

— Ты же знаешь, что владычица не простит тебе эту выходку, верно?

— Думаешь, как турнир завершится нас отпустят живыми? Вряд ли. Так зачем утруждать себя вежливостью?

— Похоже, ты прав, — со вздохом ответила она.

— А ну заткнулись оба! Разбрехались, щенки!

Спорить с ним не стал, но рожу этого гвардейца запомнил.

Минут через десять наша процессия вошла в комнату раза в три меньше тронного зала. Из мебели только длинный деревянный стол, за которым восседали четверо, пятый из присутвующих замер у стены, сложив на груди руки.

— Тинар, — указал на меня копьём один из конвоиров, — доставлен для оценки и вердикта, — гаркнул он. Причём очень громогласно, я даже мизинцем ухо прочистил, чуть не оглохнув.

— Спасибо, — сказал один из мастеров-судей, поморщившись, — ждите снаружи. Выйдет, как закончим.

При этих словах гвардеец ощутимо напрягся.

— При всем моём уважении, мастер, владычица приказала, чтобы он всегда оставался под нашим присмотром.

Глаза судьи посуровели, он наклонился вперёд, опершись на локти, переплетя пальцы и глядя на говорившего поверх них.

— Уверяю, здесь он под присмотром. А если что-то и случится — ответственность ляжет на меня.

Однако стражник продолжал упорствовать. Его нанимательнице плевать на мою безопасность, она всего лишь опасается побега.

— Как бы ни доверял вашей честности, я настаиваю на том, чтобы остаться. Ни при каких обстоятельствах не оставлю этого здесь одного, — сказал конвоир.

— Как тебя зовут, гвардеец? — спросил мастер.

— Какое это имеет значение? — ответил тот, явно сбитый с толку вопросом.

— Ну нужно же будет кого-то обвинить в причине отстранения вашего клана от состязаний, потому что мы не смогли оценить фаворита.

Стражник явно не ожидал такого. Он переводил взгляд с судьи на меня и на своих товарищей, хотел что-то сказать, но всё-таки молча развернулся. Но направляясь к двери, не смог удержаться от прощальной угрозы:

— Если с ним что-нибудь случится, владычица поотрывает ваши головы! — и громко хлопнул дверью.

Мастер вопросительно взглянул на меня.

— Впервые встречаю такую опеку над претендентом, с остальными проблем не было.

— Боится, убегу.

— А-а, — ответил судья, и его замешательство рассеялось. — Соревнуетесь по принуждению?

— Почти, пожелай я действительно сбежать, вряд ли они бы меня сдержали.

— Да, это всё равно, что пытаться поймать пчелу голыми руками, — со смешком вставила Адель.

— Кто это? — спросил мастер, поворачиваясь, к ней. — И почему она до сих пор здесь?

Девушка виновато посмотрела на меня, ища поддержки.

— Ничего, если она останется? — спросил я, поворачиваясь к четырём судьям. — Она — моя единственная подруга, не хочу оставлять её одну с гвардейцами.

Мастера обменялись взглядами, затем тот, кто говорил, кивнул.

— Хорошо. Но никакого вмешательства, иначе вмиг выставим за дверь.

Адель благодарно кивнула. А я облегченно выдохнул. Может, она и может за себя постоять, но велик шанс, что она попадётся родичам. Правда, в любом случае завтра он узнает обо мне, и охота за подругой начнётся. Я вытряхнул эти мысли из головы, когда судья предложил сесть.

— Что от меня требуется? — спросил, удобнее усаживаясь в единственное кресло напротив мастеров.

— Мы задаём вопросы, ты правдиво и полно отвечаешь, а наш прорицатель следит за тем, чтобы ты не солгал, — он указал на женщину, стоявшую в стороне. — Итак, приступим, а то мы и так уже потеряли много времени. Как тебя зовут?

— Тинар.

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать.

Судья на мгновение застыл, быстро взглянув на прорицательницу, которая кивнула, выглядя такой же удивленной, как и он.

— Хорошо, — сказал он, прочищая горло. — Каков твой ранг?

— Тридцать третий.

Вопросы продолжались один за другим, но отвечать на них было довольно легко. Наконец старший мастер отложил перо и задал последний вопрос. Судя по тому, как остальные наклонились вперёд, меня ждал главный вопрос.

— Ты действительно кангеле?

— Да.

Все судьи повернулись к прорицателю, которая вдруг побледнела. Они все знали ответ ещё до того, как она сказала им.

— Он говорит правду.

* * *

Нас с Адель доставили на арену рано утром следующего дня. Посадили в карету, заперли внутри с несколькими стражниками. Повозка с грохотом покатилась по дороге, которая, несмотря на ранний час, уже была заполнена толпами людей. По мере приближения их становилось всё больше, и в какой-то момент двум гвардейцам пришлось выйти наружу и расчистить нам путь.