Тина Роджер - [3]

— Сколько? — изумленно переспросил мальчик.

— Много столетий. А сейчас для тебя главное — как можно быстрее поправиться.

— Извините, вы мне можете сказать, кто вы? И где я? Я ничего не помню с того момента, как меня увели на операцию.

— Меня зовут — Лао ван Михаэль…

— Но это же другое имя Бога? Вас же не… — он хотел сказать, что Лао не может существовать в действительности, потому что все точно знали, он — одно из воплощений Бога на Земле.

— Андрей, тебе придется научиться отличать вымысел от реальности. Люди любят придумывать сказки. Но, как видишь, я существую. Ты находишься у меня дома и будешь все время со мной. Потому что болен и нуждаешься в специфическом лечении. А на Земле не так много людей, которые могут тебе помочь. Считай, что тебе очень повезло, и, раз уж так случилось, все будет теперь хорошо. Поверь мне. Я знаю, что говорю.

— Почему я не помню моих родителей?

— Это долгий разговор. Мы поговорим об этом позже. Хорошо?

— Нет. Мы поговорим об этом сейчас. Мне не нравится, что я ничего не помню.

— Будешь настаивать?

— Буду. — Андрей решил, во что бы то ни стало, это выяснить. Одна мысль, что он станет игрушкой в чьих-то руках, вызывала у него злость.

Лао посмотрел пристально в глаза мальчику и сел на край его кровати.

— Послушай, Андрей. Самое тяжелое, чему тебе придется научиться — доверять людям. Потому что я не знаю, как ты сможешь жить, если никому не будешь верить. Так еще никому не удавалось получить даже крохотный кусочек счастья. Ты бы хотел стать счастливым?

Андрей сам не понял, почему у него защипало глаза.

— Я… простите. Но я не помню родителей…

— Мы поговорим об этом позже. Это слишком серьезный разговор, — повторил Лао. — Пойдет? А сейчас у нас будет неприятная процедура под названием «обезболивание».

— Что вы будете со мной делать?

— Все, чтобы тебе помочь, — устало ответил Лао.

* * *

— Врача, позовите врача, — женщина, стоя в дверях палаты, обращалась к проходившему мимо медбрату. Холодный неоновый свет едва освещал коридор. — У нас тут больной плохо! Никому спать не дает.

Медбрат бросил взгляд на часы: два часа ночи. Он вошел в палату и увидел бледную женщину, которая металась по кровати и что-то пыталась говорить в бреду, но из ее рта вырывался только хрип.

Он поднес к губам браслет связи, продиктовал номер ординаторской.

— Больная в 18 палате, мешает больным спать.

— Отвези в 102. Там есть дежурный врач, посмотрит.

Дежурный врач осмотрел женщину. Его удивило, что в ее медицинской карте практически не было никакой информации. Отмечено, что она перенесла операцию на нервной системе. Он подключил больную к реанимационной аппаратуре, надеясь, что машины разберутся в диагнозе лучше человека, посмотрел на результат и мотнул головой.

— Что с ней? — спросил медбрат, наблюдавший за манипуляциями врача.

— Агония. Нервная система периодически отключается. Безнадежный случай.

— Может, показать ее кому-нибудь из специалистов?

— Все заняты. Как кто-нибудь освободится, я свяжусь.

Медбрат посмотрел на невозмутимое лицо врача, потом на женщину и подумал, что, скорее всего, это уже не понадобится.

Врач подошел к терминалу, установленному над кроватью, и продиктовал имя больной: «Надежда Воронова. Россия. Язык — русский.»

* * *

Женщина в светлом летящем полупрозрачном платье, улыбаясь, шла навстречу Андрею. Точнее не шла, а плавно скользила, как будто ей было даровано летать.

— Андрей! — Она широко улыбнулась и протянула к нему руки.

— Тетя Надя! Вы поправились! Я так рад!

Ее глаза потемнели, теперь она смотрела как бы сквозь него, в прозрачное синее небо.

— Ты знаешь, я всегда тебе хотела сказать — ты необычный мальчик, и я очень люблю тебя.

— Я знаю, — перед ним колыхалось бесконечное зеленое поле, трава поднималась волнами, послушная порывам ветра. Он снова увидел эту странную улыбку на лице Надежды.

— Ты будешь счастлив.

— Спасибо…

* * *

Андрей резко очнулся — его буквально выдернуло из этого сна, и тут же в предчувствии сжалось сердце. Телепатически, преодолевая сразу проклюнувшуюся боль, он заскользил в пространстве, отыскивая Надежду. Проанализировал свои ощущения и с трудом сел. Комната завертелась каруселью, он несколько раз закрывал и открывал глаза, пытаясь справиться с головокружением.

Нужно было подняться и добраться до кабинета Лао, который был дома, но на зов Андрея почему-то не откликнулся. Мальчик неуверенно встал на ноги и медленно, держась за край кровати, а потом стену, дошел до двери. Створки послушно разошлись при его приближении, зажегся свет в длинном коридоре. Это напоминало попытку идти по палубе корабля во время шторма. Пол то приближался, то отдалялся. Пройдя метров 30, Андрей опустился на четвереньки, и, как маленький ребенок, пополз.

Несколько раз мальчик терял сознание и обнаруживал себя беспомощно лежащим на теплом полу, а потом, неожиданно — в большом зале. Он ориентировался на слабое пси-излучение мозга Лао. Теперь ему нужно было пересечь этот зал и добраться до другой двери. Ковер посреди комнаты затруднял движение, несколько раз Андрей, не удержавшись на руках, падал лицом в мягкий ворс. Но раз за разом упорно приближался к двери.