Она вышла на улицу в полдень. Рядом с главным зданием все еще находились машины пожарных. А само здание чернело обожженными каменными стенами. Кто-то работал наверху, выкидывая обгоревшие останки мебели.
А Джейн смотрела на черный корпус здания и придумывала свою историю с огнем. Боль ушла. Чтобы ее не было надо было просто не вспоминать про тот огонь. Надо было вспоминать только этот и тогда боли не было.
Джейн думала. Она искала как связать свою боль с огнем и, наконец, поняла как. Это было жестоко с ее стороны. Жестоко по отношению к придуманным персонажам, но эта жестокость могла объяснить боль. Два человека. Два силуэта, тех самых родителей. Джейн смотрела на них в своем сознании и говорила им "прощайте".
"Я вспомнила." − сказала Джейн знаками, когда вновь оказалась с доктором.
− Ты можешь рассказать?
− Да, − ответила она и вздрогнула.
− Джейн, ты это сказала словами.
− Да. Да. Да, − повторила Джейн. − Ййй Йаа...
− Продолжай, Джейн. Спокойно. Ты умела говорить всегда. Просто говори и все.
− Ййа.. Ввсспооммнниииллааа... − протянула она едва сумев выговорить слова.
− Не волнуйся. Все нормально, Джейн, − сказал врач. − Достаточно слов, говори знаками.
"Мои мама и папа." − сказала она. − "Я вспомнила их. Они умерли."
− Расскажи о них.
"Огонь. Они попали в огонь."
Она продолжала рассказывать. Не сначала и не с конца. Она вырывала куски из середины и говорила то о лесах, то об отце, то о матери, то вспоминала огонь, тот "страшный" огонь, пожар, в котором погибли ее отец и мать. Она плакала, говоря эти слова и, в то же время, держала себя, чтобы не провалиться в бездну, чтобы выстроенный ею мир не сломался. Он не должен был сломаться. Джейн придумала все так, чтобы не было никаких сомнений.
Прошло два месяца. Джейн рассказала свою историю, рассказала о том, что жила в лесу, что ее родители ушли туда по каким-то своим причинам и не желали уходить в город. Она рассказывала о людях, которых встречала в лесу, об охотниках и собирателях. Она говорила о лесном пожаре, о том, как они бежали через пожар, о том, как отец бросил Джейн с обрыва в реку, а сам убежал за матерью, попавшей под упавшее дерево. Джейн рассказала о том, как вернулась на то место после пожара и о том, как нашла в золе предметы, принадлежавшие ее отцу и матери. Там же были и обгоревшие останки людей... На вопрос, куда делись предметы, Джейн ответила, что потеряла их, и не знает где.
Теперь она умела говорить. Она все еще заикалась, еще тянула слова, и с ней работал другой человек, который помогал Джейн избавиться от дефектов речи. Но теперь все было иначе. В один из дней врач пришел к Джейн и объявил:
− Я пришел сказать, что ты больше не больна, Джейн.
− Не больна? − протянула она с удивлением.
− Ты вспомнила все. Смогла преодолеть боль, значит, ты уже не больна. В тебе остались только последствия болезни, но они пройдут, Джейн. Этому нет сомнений. И, поэтому, я решил направить тебя в другое место.
− В какое?
− Там живут и работают такие же как ты, Джейн. Люди, которые серьезно болели, их болезнь прошла, но остались последствия. Это учреждение называется − реабилитационный центр. Там тебе будет лучше чем здесь, Джейн. Ну, а если тебе не понравится, то ты сможешь меня найти, и я что-нибудь придумаю. Ты согласна, Джейн?
Она не могла быть не согласной, хотя и понимала, что ее болезнь никуда не делась. Но Джейн была сильна. Она могла справиться со своей болезнью сама. Она могла.
− Я согласна...
Она вступала в новую жизнь. В общество людей. Теперь у Джейн появились документы и полное имя − Джейн Камара. Сначала она жила в общежитии, позже получила отдельную квартиру. У нее была работа, которая стала основой для жизни в обществе. Она работала на небольшой швейной фабрике, где производилась одежда. Люди небольшого городка покупали ее у своих, а иначе фабрика давно разорилась бы, потому что развитая промышленная индустрия выпускала одежду на много более дешевую.
Боль иногда приходила, но Джейн убивала ее, вновь загоняла в угол, за ширму, которую она сама сотворила для себя.
Год пролетел так же незаметно, как и предыдущие. Уже никто не видел в Джейн старую больную. Она говорила не хуже любого человека. Ее заикания давно пропали, а знание языка немых помогало в общении с людьми, которые действительно не умели говорить и слышать.
Джейн возвращалась к себе домой. Около подъезда она увидела двух человек и почти сразу узнала в одном из них своего врача.
− Здравствуй, Джейн, − сказал он улыбнувшись. − Как жизнь?
− Все хорошо, − ответила она. − Я уже не заикаюсь и, думаю, все последствия прошли. Вы пришли проведать меня?
− Да. И познакомить с одном человеком. Его зовут Томас Дигри.
− Рада познакомиться, − сказала она, улыбнувшись.
− Томас − художник, − сказал врач. − Он однажды увидел твои рисунки, оставшиеся у меня, и сказал, что хочет познакомиться с тобой.
− Да? − удивилась Джейн. − В них что-то есть?
− Не просто есть, − ответил Томас. − Я думаю, у тебя талант, Джейн.
− Вы шутите, − усмехнулась Джейн.
− Я не шучу. Я художник и знаю толк в картинах.
− Ну, и что это означает? − спросила Джейн. Она говорила это серьезным тоном, но под конец усмехнулась.
