Тихоокеанский шторм - [5]

— Я думаю, что мы можем без опаски держать Россию по нашу сторону забора, на данный момент, — сказал Тьюринг. — Но кто знает, как закончится эта война, сэр? Кто знает, как будет выглядеть мир через десять, двадцать, пятьдесят лет?

— Мне представилось, что этот человек знал, — сказал Тови. — Я попытался надавить на него по части того, откуда он, но он ничего не сказал, даже предположил, что это был слишком опасный вопрос. В какой-то момент, он указал на укрепления на скалах над нами и спросил, смог был я объяснить свой боевой флот маврам, которые их построили. Затем он сказал, что не может объяснить свое присутствие таким образом, чтобы я смог это понять, и просто пытается вернуться домой, что бы это не значило. Поверьте, мне в тот момент не мог придти в голову иной образ, кроме капитана Немо.

— Это может быть более чем уместный образ, сэр, — улыбнулся Тьюринг. — Немо мог быть очень удачным образом для этого человека, хотя не похоже, чтобы он был одержим местью.

— Напротив, — сказал Тови, почесав в затылке. — Он показался мне очень открытым и искренним. Я хотел бы верить всему, что он сказал. Хм, значит, мавры… Я размышлял об этом некоторое время. Выходит, что этот человек намекал мне, что прибыл из какого-то далекого будущего.

Тьюринг вздохнул с явным и сильным облегчением.

— То есть, по сути это то же, что предполагал я, — уверенно сказал он. — Подумайте, адмирал. Его корабль — настоящее чудо техники, настолько могущественное, что сковало весь Королевский флот в Атлантике, не говоря уже об американском флоте. Он способен видеть нас прежде, чем мы можем даже узнать о его присутствии, он атакует нас оружием, которого мы мне сможем создать еще десятилетия — да, десятилетия. На нем имелось пригодное к применению ядерное оружие невообразимой силы. Мы знаем о подобном, но не имеем ничего, пригодного к использованию. Да, да, это очень секретно, но в наших кругах известно. Но реальность такова, что создание чего-то подобного потребует огромных ресурсов, и если какая-либо страна попыталась создать подобный корабль, мы не могли не узнать об этом. Я был очень заинтригован тем, о чем вы рассказывали мне ранее, и надеялся, что смогу направить ваши мысли в нужное русло. Видите ли… Все это полнейшая бессмыслица, если мы предположим, что этот корабль происходит из нашего мира, из нашей реальности войны. И вместе с тем, картина сразу обретает четкость, если предположить другое — что этот корабль создан в будущем. Да, я предполагаю, что он был создан русскими, но никакой русский инженер, живущий в 1942 году не имеет к нему отношения, могу вас заверить.

— Но зачем, Тьюринг? Зачем он появился здесь? Был ли он отправлен сюда намеренно? Как такое возможно? Путешествия во времени — удел сказочников.

— Возможно, мы никогда не узнаем, как и зачем это было сделано. Но мы были свидетелями определенных фактов, адмирал. Корабль появился здесь, затем исчез и появился на Средиземном море через год. Вот почему мы не обнаружили его в Гибралтарском проливе или Суэцком канале. Он прошел ими когда-то еще, в другом времени. Затем он исчез у острова Святой Елены и возник сутки спустя за 7 800 миль! Опять же, он мог сделать это, только перемещаясь во времени, или, возможно, через какое-то искаженное пространство. Мы, возможно, никогда не узнаем этого.

— Но появился ли он здесь с какой-то конкретной целью? Это военный корабль. Был ли он отправлен сюда с каким-то заданием? В конце концов, этот период времени представляется мне довольно критическим, и, насколько я могу судить, этот корабль пытался прорваться к месту встречи Рузвельта и Черчилля в бухте Арджентия, и готов был порвать любого, кто встанет у него на пути. Американской 16-й оперативной группе досталось больше всех.

— То, что вы говорите, адмирал, имеет очень большой смысл, — сказал Тьюринг. — Можете представить себе, что было бы, если бы атомная бомба ударила по бухте Арджентия, одним махом убив как премьер-министра, так и американского президента?

— Поверьте мне, Тьюринг, это до сих пор снится мне в кошмарных снах. И членам правительства тоже, хотя теперь я полагаю, что мы можем со всей уверенностью сказать, что у немцев нет такого оружия — ни ракет, ни этих жутких бомб. Вам следовало это увидеть, профессор. Это способно бросить в дрожь.

— И опять-таки это может объяснить, почему мы так и не увидели применения немцами подобных ракет в течение целого года. У них их никогда и не было! Конечно, они работают над определенными проектами, но это совсем не те ракеты, что били по нашим кораблям, верно?

Тови вздохнул, обеспокоенно посмотрев на Тьюринга.

— У меня была прекрасная возможность узнать, сколько ракет осталось на этом корабле, а я позволил этому дьяволу уйти. Я поймал его за хвост, но дал ускользнуть.

— Но, возможно, это было наилучшим решением, сэр, — серьезно сказал Тьюринг. — Если бы вы вступили в бой и пережили его, возможно, мы бы так и не пришли к сегодняшнему выводу.

— Просто этот, если можно так выразиться, капитан Немо утверждал, что не хочет иметь ничего общего с этой нашей войной. Он сказал, что лишь пытается доставить свой корабль и его экипаж домой. Интересно, неужели все дело в какой-то жуткой аварии?