Тихий друг - [66]
Все так же нерешительно и, видимо, чтобы выиграть время, Домохозяйкин попытался представить себе в деталях, что происходило сейчас внутри… в его доме. Эти двое наверняка поднялись, по лестнице, в комнату в задней части здания…
Домохозяйкин тяжело вздохнул. Придется ведь войти. Но что тогда? Он с дрожью осознал, что его мысли против воли зажили своей жизнью.
Пока Домохозяйкин, как, наверное, любой нормальный человек в подобных обстоятельствах, пытался представить себе, что же творится внутри, он заметил, что представляет не обоих участников событий, а только одного — молодого человека, того мальчика…
Домохозяйкин не хотел развивать эту мысль, но волей-неволей стал думать о том, как мальчик сейчас… раздевается, сняв сперва модный бордовый блейзер, потом рубашку, следом туфли и, наконец… хорошо отглаженные брюки…
И вот — против воли и неотвратимо — в голове появился образ мальчика, обнажающегося полностью… Домохозяйкину в лицо ударила кровь, но в этом возбуждении не было и следа ненависти или отвращения, напротив — и тут Домохозяйкин совсем отчаялся — сильнейшая нежность и необычное, безграничное желание сейчас же… да, сейчас же… оказаться рядом с мальчиком, но нет, вовсе не затем, чтобы его обидеть, наоборот, чтобы его…
«Я совсем сбит с толку, — подумал Домохозяйкин, — это ненормально». Как так получилось, чья это вина? Может, это связано с той дурацкой бредовой компанией из конференц-зала, куда он, идиот, явился? Они ведь там тоже не совсем нормальные?.. А с кем поведешься, от того и наберешься, не так ли? Если они чокнутые, то, наверное, и другого свести с ума могут…
Домохозяйкин нерешительно покачал головой.
Все вдруг будто повисло в воздухе. Произошло ли на самом деле то, что он увидел? Может, это лишь его воображение, может это все наколдовано тем собранием ведьмаков? Да, он что-то видел или думал, что видел, но он, например, ничего не слышал…
Домохозяйкин боролся со смущением, голова у него шла кругом. С чего все началось… Надо начать с начала, это верный шаг… Началось все стой обогнавшей его машины, которая остановилась под фонарем, потом он увидел, как из нее вышел молодой человек, то есть тот мальчик. Смог бы он найти и опознать машину? Домохозяйкин попытался вспомнить ее приметы, но в голове было пусто. Хотя вот все-таки что-то: правда, назвать это особой приметой можно с трудом: у заднего стекла болталась какая-то светлая безделушка. Наверное, талисман или куколка, подумал Домохозяйкин; может быть, испанская танцовщица в национальном костюме, в общем, какая-то безвкусица.
Домохозяйкин повернулся и пошел к фонарю. Да, тут стояла машина, быть может, это она? А та машина тоже была темно-красная? Домохозяйкину казалось, что темно-красная. Он обогнул автомобиль и посмотрел на заднее стекло. Да, там болталось что-то светленькое. Свет от фонаря падал вдоль окна и не светил внутрь, так что Домохозяйкину пришлось подойти вплотную, чтобы рассмотреть, что же там висит. Нет, это была не танцовщица в национальном костюме: это был скелет висельника из пластика цвета слоновой кости. «Безопасность прежде всего», — насмешливо подумал Домохозяйкин. Насчет безвкусицы он не ошибся…
Теперь то, что произошло у него на глазах, стало более реальным. А он надеялся, что не станет? Домохозяйкин почувствовал, что окружающая его ныне реальность попросту ошеломляла такого обычного человека, как он, учителя географии, который многое знал о чужих народах и землях, но печально мало о жизни как таковой. Но нужно же что-то сделать!
У него с собой была ручка, но не было записной книжки. Визитка «Хенни», да, она сейчас пригодится, и Домохозяйкин вынул ее.
Он огляделся. Вокруг никого не было. Домохозяйкин быстро переписал номер машины. У него тряслись руки. Какой смысл записывать? Ведь никакого преступления не произошло? Домохозяйкин упрекнул себя в том, что ищет любой предлог, лишь бы ничего не делать.
Он пошел обратно к дому, но, не доходя, свернул на тропинку между двумя домами, выходящую на параллельную улицу за садами, то есть и за их садом тоже. Подойдя к своей калитке, он глянул вверх. В кабинете Магды горел свет. Шторы были закрыты, но в этом ничего необычного не было. Возле этой комнаты была спальня, и там свет не горел. Почему? Если эти двое встретились за тем, о чем он думал, то они должны быть там. Хотя: в кабинете Магды длинный, удобный диван…
Домохозяйкин задумался, почему он все время размышляет о деталях. Парочка была наверху или нет? Проще всего проверить: зайти и подняться наверх. Но почему через черный ход, через кухонную дверь? В этом были свои плюсы: кухня находится как раз под кабинетом Магды. Если ему удастся незаметно войти на кухню, то он услышит голоса или звуки из комнаты наверху, а потом уже решит, что делать. Если открывать парадную дверь ключом, это будет слышно, а черный ход открывался беззвучно, да и, скорее всего, в этот час дверь даже не заперта.
Домохозяйкин неслышно прошел к кухонной двери. Он повернул ручку, но дверь не открылась: она все же была на замке. Странно. Обычно ее закрывали только перед сном.
Домохозяйкин вспотел. «Что за комедия?» — подумал он и почувствовал страх, что от него отказались, навсегда исключили из мира живых…
«Мать и сын» — исповедальный и парадоксальный роман знаменитого голландского писателя Герарда Реве (1923–2006), известного российским читателям по книгам «Милые мальчики» и «По дороге к концу». Мать — это святая Дева Мария, а сын — сам Реве. Писатель рассказывает о своем зародившемся в юности интересе к католической церкви и, в конечном итоге, о принятии крещения. По словам Реве, такой исход был неизбежен, хотя и шел вразрез с коммунистическим воспитанием и его открытой гомосексуальностью. Единственным препятствием, которое Реве пришлось преодолеть для того, чтобы быть принятым в лоно церкви, являлось его отвращение к католикам.
«Рассказ — страниц, скажем, на сорок, — означает для меня сотни четыре листов писанины, сокращений, скомканной бумаги. Собственно, в этом и есть вся литература, все искусство: победить хаос. Взять верх над хаосом и подчинить его себе. Господь создал все из ничего, будучи и в то же время не будучи отрицанием самого себя. Ни изменить этого, ни соучаствовать в этом человек не может. Но он может, словно ангел Господень, обнаружить порядок там, где прежде царила неразбериха, и тем самым явить Господа себе и другим».
В этом романе Народный писатель Герард Реве размышляет о том, каким неслыханным грешником он рожден, делится опытом проживания в туристическом лагере, рассказывает историю о плотской любви с уродливым кондитером и получении диковинных сластей, посещает гробовщика, раскрывает тайну юности, предается воспоминаниям о сношениях с братом и непростительном акте с юной пленницей, наносит визит во дворец, сообщает Королеве о смерти двух товарищей по оружию, получает из рук Ее Светлости высокую награду, но не решается поведать о непроизносимом и внезапно оказывается лицом к лицу со своим греховным прошлым.
Романы в письмах Герарда Реве (1923–2006) стали настоящей сенсацией. Никто еще из голландских писателей не решался так откровенно говорить о себе, своих страстях и тайнах. Перед выходом первой книги, «По дороге к концу» (1963) Реве публично признался в своей гомосексуальности. Второй роман в письмах, «Ближе к Тебе», сделал Реве знаменитым. За пассаж, в котором он описывает пришествие Иисуса Христа в виде серого Осла, с которым автор хотел бы совокупиться, Реве был обвинен в богохульстве, а сенатор Алгра подал на него в суд.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
Книга «Пустой амулет» завершает собрание рассказов Пола Боулза. Место действия — не только Марокко, но и другие страны, которые Боулз, страстный путешественник, посещал: Тайланд, Мали, Шри-Ланка.«Пустой амулет» — это сборник самых поздних рассказов писателя. Пол Боулз стал сухим и очень точным. Его тексты последних лет — это модернистские притчи с набором традиционных тем: любовь, преданность, воровство. Но появилось и что-то характерно новое — иллюзорность. Действительно, когда достигаешь точки, возврат из которой уже не возможен, в принципе-то, можно умереть.
Опубликованная в 1909 году и впервые выходящая в русском переводе знаменитая книга Гертруды Стайн ознаменовала начало эпохи смелых экспериментов с литературной формой и языком. Истории трех женщин из Бриджпойнта вдохновлены идеями художников-модернистов. В нелинейном повествовании о Доброй Анне читатель заметит влияние Сезанна, дружба Стайн с Пикассо вдохновила свободный синтаксис и открытую сексуальность повести о Меланкте, влияние Матисса ощутимо в «Тихой Лене».Книги Гертруды Стайн — это произведения не только литературы, но и живописи, слова, точно краски, ложатся на холст, все элементы которого равноправны.
Лаура (Колетт Пеньо, 1903-1938) - одна из самых ярких нонконформисток французской литературы XX столетия. Она была сексуальной рабыней берлинского садиста, любовницей лидера французских коммунистов Бориса Суварина и писателя Бориса Пильняка, с которым познакомилась, отправившись изучать коммунизм в СССР. Сблизившись с философом Жоржем Батаем, Лаура стала соучастницей необыкновенной религиозно-чувственной мистерии, сравнимой с той "божественной комедией", что разыгрывалась между Терезой Авильской и Иоанном Креста, но отличной от нее тем, что святость достигалась не умерщвлением плоти, а отчаянным низвержением в бездны сладострастия.
«Процесс Жиля де Рэ» — исторический труд, над которым французский философ Жорж Батай (1897–1962.) работал в последние годы своей жизни. Фигура, которую выбрал для изучения Батай, широко известна: маршал Франции Жиль де Рэ, соратник Жанны д'Арк, был обвинен в многочисленных убийствах детей и поклонении дьяволу и казнен в 1440 году. Судьба Жиля де Рэ стала материалом для фольклора (его считают прообразом злодея из сказок о Синей Бороде), в конце XIX века вдохновляла декадентов, однако до Батая было немного попыток исследовать ее с точки зрения исторической науки.